Владимир Поселягин - Дитё. Князь

– Артемий Вольский. Старший цеха, – спокойно ответил мужчина.

– Почему цех работает?

– Нам платят за работу. Нет работы – нет денег. Только не все это понимают, – стрельнув глазами в сторону директора, ответил парень.

– Это хорошо, что ты это понимаешь. Я вчера купил эту фабрику у боярина Глазова, видоком был боярин Дмитрий Борецкий, посадник. С той минуты фабрика принадлежит мне. Значит, такой мой приказ. С этой минуты я назначаю тебя, Артемий Вольский, директором фабрики, мне понравились твои слова. Прошлого директора я увольняю. Значит, так: четверо воинов охраняют фабрику, она должна продолжать работу. А ты, Артемий, приготовь все документы по фабрике, техдокументы по производству и по сбыту и доставишь их мне на пристань купца Черемухина, там стоит мой ушкуй «Беда». Там я живу, пока не купил дом в городе. Жаль, не догадался взять его у Глазова, а то он, похоже, захотел переехать в Киев. Значит, жду тебя вечером. Всё понял?

– Да, боярин, – поклонился Артемий.

– Этого гоните в шею вместе с охранником, – повернулся я к бойцам, подбородком указав на бывшего директора.

Не обращая внимания на вопли, я прошёлся по цеху, поглядывая на станки и прикидывая, как их демонтировать. Похоже, один корабль придётся полностью пустить на перевозку станков фабрики.

Ведь для чего я «скупал» производства и буду скупать ценных специалистов? На Новой Земле всё это будет нужно, ладно несколько сотен крестьян в деревушки, но для города-столицы княжества нужны производства и горожане, вот я и делал задел на будущее. Откуда брать материал для производств, решу позже, там видно будет.

После осмотра фабрики и всех её зданий я довольно кивнул, заглянул по пути на склад готовой продукции и направился к воротам, которые взяли под охрану прибывшие бойцы. Уровень работы фабрики поражал, как и прикидки тех сил, что вложил в производство Глазов. Ведь как в это время работали с тканями? В эти времена не было ткацких фабрик нигде в мире. Красильщики или купцы скупали по деревням домотканое полотно – шерстяное, лён, дерюгу из крапивы или конопли – и свозили к месту дальнейшей обработки. Так что фабрика Глазова – новаторское решение для местных, и похоже, за неё будет изрядная борьба. Посмотрим, кто кого.

Дальше наш путь лежал на стекольную фабрику. Не знаю, каких сил стоило Грине устроить это производство, но я искренне впечатлился. С этим производством тот же случай, как и с ткацкой фабрикой. Всё стекло на Руси привозное. Не было в это время подобного, так что несмотря на все Гринины выходки, по деловой части я его искренне зауважал.

Правда, фабрикой этот сарай с несколькими горнами и специалистами назвать было сложно – так, небольшое производство. Тут тоже рейдерский захват прошёл без проблем. Оставив двух бойцов, я направился по следующему адресу, свечному заводику. Только тут я опоздал, во дворе уже суетились служивые людишки, описывая имущество. Чтобы не терять время на бодания – их нахрапом без бумаг не возьмёшь, а там, где я побывал, попробуй через моих людей прорваться – поехал по следующему адресу, только находился он за чертой города. Одним словом, ехал я на лесопилку.

Мои надежды сбылись. Водяное колесо и обычная дисковая пила. Правда, всё это не работало, рабочие сидели и ожидали, что будет в связи со смертью хозяина. Объяснив им ситуацию, оставил двух воинов для охраны и быстро направился обратно на «Беду». Нужно было прикрыть тылы. Когда я собирал бумаги Глазова, то прихватил несколько чистых листов с его личной эмблемой на верху листа. Только они лежали в мешке на постоялом дворе под охраной моих людей-лазутчиков. Поэтому пропустив попавшихся на выезде из города служивых людишек, усмехнулся – опоздали, голубчики – и, заехав по пути на нужный постоялый двор (не до конспирации, торопиться надо), направился на ушкуй. Бумаги подвезут через полчаса, поэтому я поспешил готовить писчие принадлежности и почитать бумаги купли-продажи посадника, чтобы воспроизвести похожие на них фальшивки.

На пристани, кутаясь в одеяла, сидела семья. В старшем мужчине я опознал аптекаря. Отмахнувшись от всех, велел дежурному поставить семью на довольствие, перенеся нашу беседу на более позднее время, отмахнулся также от лазутчиков. Не время. Я даже Семёна не принял, хотя он подпрыгивал от переизбытка информации. Ничего, через час займусь и ими, главное – закончить с более важными делами. А производства, якобы мной купленные, того точно стоили.