Андрей Посняков - Вандал (сборник)

– Славно! Вот мы обо всем и договорились.

– Славно-то славно, – узнику вдруг показалось, что святой отец собрался уходить. – Но как я передам все вождю, сидючи здесь?

– Ах, вот ты о чем, – отец Бенедикт засмеялся. – Не переживай – мой человек освободит тебя, как стемнеет.

Ох… Вот уж поистине – золотые слова! Очень и очень приятные, даже приятнее, чем любовные причитания Августины.

Как стемнеет…

– Напомни Хенгисту, он обязательно должен удержать своих вар… своих воинов от нападения на храм. Там буду я… там укроются женщины и дети. Укроются под сенью креста!

Снова перекрестившись, священник пробормотал молитвы и ушел, оставив узника в томительном ожидании свободы.

Судя по тому, что смог разглядеть Александр, в очередной раз подтянувшись, вокруг ямы росли густые кусты и деревья, и похоже, никто узилище не охранял. Да и надобности такой не было – решетка оказалась крепкой и тяжелой – не сдвинешь. Что ж, приходилось ждать неведомого освободителя. И соображать – куда потом идти? На юг, в Марсель-Массилию? Или все же попытаться пристать к варварам. У них же флот!

Так вот молодой человек и сидел на дне ямы, думал, посматривая не небо – не думает ли темнеть? Нет, покуда не думало – было светло-голубым, высоким, с белыми редкими облаками, гонимыми легким ветром… куда? К морю? А черт его знает, куда.

А вот и другие облака… темные… грозовые тучи, что ли? Да нет – похоже, что дым. Узник вскочил на ноги и принюхался: ну, точно – дым. Что-то горит… И, кажется, кричит кто-то. Да не кажется – точно кричит! Кричат… И что-то звенит… оружие? А солнце-то уже садится, на решетку упали длинные тени…

Чу! Вдруг послышались чьи-то шаги. Быстрые, очень быстрые… Оп!

Над решеткой склонилось знакомое лицо, мелькнули светло-рыжие локоны…

– Агуций!

– Меня прислал отец Бенедикт, – быстро ответил парень. – Сейчас…

Что-то скрипнуло – видать, подросток отодвинул засов… А решетка между тем все так и лежала на месте.

– Не могу! – тяжело дыша, признался Агуций. – Не сдвинуть – тяжела слишком.

Ну, святой отец! Ну, послал помощничка!

– Давай-ка я помогу… Есть там какой-нибудь кол, палка?

– Нет… хотя… вот, засов разве что.

– Ну-ка, сбрось-ка!

Саша просунул тяжелую палку меж брусьями решетки, навалился – дело сразу пошло веселее, тяжелая решетка, наконец, подалась, медленно отошла в сторону.

Прыжок… подтянуться… оп-па!!!

Господи… Ну, вот она – свобода!

– Агуций, что там за шум?

– Шум? – мальчишка неожиданно расхохотался, запрокинув голову, заливисто и громко. – Это не просто шум, Бритт, это – битва!

– Хенгист?!

– Именно! Чувствуешь, как горят поля? – В синих глазах подростка стояла злая звенящая радость. – Они всегда издевались надо мной, все… Пусть теперь… Лишь один отец Бенедикт… О, я самый верный его пес!

– А мать? – Александр все же спросил, напряженно прислушиваясь.

– Матушка пару раз уже продавала меня в рабство, – ехидно усмехнулся Агуций. – Теперь – моя очередь. Как ты думаешь – дадут за нее пять золотых?

– Матушка твоя красива, – покачал головой Саша. – Но пять золотых, думаю – много.

– Хотя б тогда два… Там уже вся деревня горит! И пусть! И правильно! Если б ты знал, Бритт, как они меня презирали! А теперь… теперь у меня праздник. Отец Бенедикт станет епископом, а я – причетником в церкви, а потом, Бог даст – и аббатом!

Да-а… Саша опустил глаза. Ради такой феерической карьеры, конечно же, стоит продать в рабство родную мать. Впрочем, та именно того и стоит.

– Ну, пойдем, – потянувшись, усмехнулся молодой человек. – Посмотрим, что там за веселье? Да, кстати, мне бы меч раздобыть… Или хотя бы – секиру.

– Так спросишь у своих, идем! – радостно подмигнул мальчишка. – Ах, как горят дома… славно, славно!

Дома – убогие хижины – и в самом деле горели славно, с высоким оранжево-желтым пламенем, с искрами. На площади, перед церковью, валялись трупы – мужские, женские, детские… Не только те, кто сражался, но и те, кто не смог убежать… или вот – укрыться в церкви. Впрочем, это, похоже, оказалось не слишком удачной затеей – с десяток дюжих варваров, косматых, в кожаных, с металлическими бляшками, панцирях и сверкающих шлемах деловито подтаскивали к храму солому и хворост.

Ай, отец Бенедикт… как-то не очень-то хорошо ты договорился с Хенгистом!

– Что они делают? – выглянув из-за угла, несколько опешил Агуций.

Саша пожал плечами:

– Хотят поджечь церковь. Думаю, нам сейчас не стоит показываться им на глаза.