Олег Таругин - Комбат. Вырваться из «котла»!

– Хорошо, дай пять минут на подумать и с мыслями собраться. А ты пока собери всех командиров от капитана и выше, если сможешь. И своих ребят тоже зови. Только быстро. Если все так, как ты описал, времени у нас нет от слова «совсем». Да и вот еще что, Витя, – что хочешь делай, но карту местности мне достань, прямо сейчас. Во как нужно. – Комбат рубанул себя ребром ладони по горлу.

– Карту? – искренне удивился тот. – У тебя ж есть?

– Да не трехверстку, а побольше масштабом, как минимум чтобы окрестности Слонима и Гродно захватывала. Нужно, Витя! Найдешь?

– Найду, – с непонятным выражением лица согласился младший лейтенант, бросив на командира быстрый взгляд. – Что, снова идея появилась? Неожиданная?

– Да нет, Витя, скорее как раз ожиданная, – невесело усмехнулся Кобрин. – Вот только мне обязательно нужно точно знать, где мы сейчас.

– Расскажи в двух словах, что за идея-то?

– Без проблем, – пожал плечами комбат, вкратце обрисовав особисту ситуацию: – Понимаешь теперь? Контрудар все равно обречен на провал, ждут его немцы, да и организован он откровенно хреново, связь никакая, тылы отстали и находятся под непрерывной бомбежкой. Но самое обидное, что все эти части будут просто рассеяны и уничтожены, а немцы продолжат наступление. И тогда котел неизбежен, причем аж для двух армий… или того, что от них осталось. Сначала под Белостоком, а следом, боюсь, и в районе Минска.

– А что можно изменить?

– Ну, не то чтобы изменить, скорее попытаться, но можно. Сам же сказал, что тут почти стрелковый полк плюс танки да кое-какая артиллерия. И следом еще войска идут. Если встать в глухую оборону, подготовить позиции, то можно не позволить фрицам перерезать дороги. Измотать их засадами и короткими контрударами, заставить умыться кровью и забыть о быстром продвижении вперед. И когда сегодня-завтра придет приказ на отступление – а он придет, будь уверен, просто не может не прийти, не идиоты ж в Генштабе сидят, – нашим удастся нормально отойти, а не оказаться в кольце. Все, что нам нужно сделать, – разжать клещи окружения и подержать их так хоть немного, пока наши выходить будут.

– Уверен? – Особист глядел на командира с легким прищуром. Взгляд Зыкина был как никогда холоден. Не зол и даже не подозрителен, просто холоден и собран.

– Абсолютно. Пойми, Витя, дело даже не в количестве танков, арторудий или пехотинцев. У нас их только в Белоруссии чуть ли не больше, чем у фрица. Дело в организации, в надежной связи, в управлении войсками. В свежих, а не опаздывающих на часы, если не больше, разведданных, в конце концов! А с этим у нас, увы, на данный момент весьма и весьма хреново. Сам ведь видел, вспомни 22 июня. Воевать мы умеем, и бойцы у нас замечательные, и техника отличная, но вот слаженность действий и управление – откровенно подкачали. Плюс практически абсолютное господство в воздухе авиации противника, как бомбардировочной, так и истребительной. Мы за эти дни наши самолеты сколько раз в небе видали? Один, два? Ты ж у меня нынче за начальника штаба, вот и ответь, что последнее означает?

Зыкин тяжело вздохнул:

– Так известно что – большие потери по дороге из пэпэдэ до передовой. Ну и тылы, конечно. Их немцы в первую очередь бомбить станут, чтобы пути снабжения перерезать.

– Молодец, – одобрительно кивнул Кобрин. – Именно! Особенно тылы, поскольку без боеприпасов, солярки да жратвы ни танк воевать не сможет, ни пехотинец. Ладно, разговорились мы что-то. Про карту помнишь? Тогда вперед, выполняй. Быстро.

– Уже бегу, командир. Мухой метнусь!

– Главное, чтобы не навозной, – автоматически пробормотал уже погрузившийся в размышления Сергей. Странно, а ведь он не помнит на этом направлении ничего подобного. Хотя, эти кавалеристы… Откуда они здесь? Возможно, это часть Гродненского контрудара генерал-лейтенанта Болдина? Тогда вроде похоже, вот только далековато они от этого самого Гродно. Заблудились, что ли? Да нет, глупости, как тут заблудишься? Проще уж предположить, что действия его батальона все-таки внесли в немецкие планы некие коррективы, заставив изменить первоначальный замысел. Впрочем, не суть важно. Куда важнее то, что случится в течение следующих нескольких дней и о чем он только что рассказывал Зыкину. А именно – захлопывание крышки Белостокского котла, одного из первых серьезных котлов Великой Отечественной, летом 41-го стоивших РККА многих тысяч бойцов. И самое узкое место Белостокского выступа, готового вскоре стать полноценным котлом, располагалось совсем недалеко отсюда, на единственной магистральной дороге Белосток – Волковыск – Слоним. Когда гитлеровцы возьмут Волковыск, перерезав пути отступления двух советских армий, 3-й и 10-й, котел захлопнется. Тех же, кто все же успеет выйти из окружения, до конца месяца «переварят» в нескольких котлах поменьше. Правда, до этого еще несколько дней – но так было в ТОЙ, известной Кобрину истории. Как все обстоит сейчас, комбат точно не знал.