Виталий Храмов - Сегодня – позавчера

Ночевали здесь же. А наутро дорожки наши разошлись. Все три роты я отправил в разные стороны по разным маршрутам. А наш обоз, сапёры, «лешие» и «нестроевые», коих набралось пять десятков, пошли отдельно. Точку встречи знали только я, Кадет, Антип, Херсонов, Леший, Шило и Капитан.

Я повел нашу «штабную» колонну по лесной дороге, изрядно заброшенной, заросшей вялой травой и заваленной буреломом. Но дорога эта вела нас на северо-восток и её не было ни на наших, ни на трофейных картах, коих мы захватили аж шесть штук.

Роты пошли без обоза, лишь несколько навьюченных лошадей было с ними. Они могли двигаться через лес, избегая дорог. У нас такого выбора не было. Мы зависели от дороги. Поэтому самую потайную дорогу выбрал себе. Заросли подступали к дороге вплотную, образуя древесный туннель – стволы – стены, ветви – крыша. Меня это очень радовало, хотя иногда приходилось расчищать путь от валежника. Дотемна продвинулись километров на пятнадцать. И это был хороший темп. Раньше и столько не проходили. Может, втянулись в ходьбу, а может, обвыклись с лесом, он нас «принял».

Хотя места пошли глухие и дикие. Такого леса я и не видел никогда. Оказалось, что то, что я раньше считал лесом – так, рукотворные редкие лесополосы. А тут ЛЕС! По-настоящему дремучий. Одно было непонятно – куда вела дорога и кто её торил. Это меня серьёзно беспо коило.

Гораздо больше это беспокоило немца.

– Что, не видел лесов таких? – усмехнулся я. – Эти леса сказочные и заповедные. В них живёт то, что вы из своей Европы давно выгнали.

– Что?

– Божьи дети. Те, кого он создал до людей. Лешие, русалки, водяные, древний волшебный народ.

– Сказочник, – усмехнулся Вильгельм.

– Ага, Ганс Христиан Андерсен. Читал?

– Не пойму я вас, Виктор Ифанович. Вы в Бога верите?

– А как же!

– И в языческих тварей?

– А то!

– И в коммунизм?

– Конечно!

– Вы издеваетесь? Вы всё врёте!

– Почему?

– Откуда мне знать? Зачем вы меня дурите?

От его крика проснулась Таня, схватилась за кобуру, огромную на её маленьком теле, но успокоилась и обратно прикрыла глаза, но из-под век они сияли любопытством. Она уперлась плечом в спину вознице, тот закряхтел.

– Нет, я тебя не дурю. Это всё – правда.

– Потому что одно другому противоречит.

– Разве? Не заметил.

– Церковь всегда изгоняла дьявольских созданий, этих ваших леших, водяных.

– Может, поэтому вы так и страдаете? Вечно с ума сходите. Малый народец изгнали, волшебство изгнали, красоту и красавиц сожгли на кострах инквизиции, леса вырубили, воды осквернили. Отринули Бога. Золотому Тельцу поклоняетесь и Сатане-человеконенавистнику.

– Нет, я христианин!

– Да ты что? А в факельных шествиях участвовал? И ничего это не напомнило? Сатанинский культ это. И учение Дарвина – от лукавого. И нацизм ваш. Бог всех создал равными. А вы людей живьём жжёте.

– Я не жёг! И в партии не состою.

– Но и не остановил. Какой же ты христианин? Неужели ты не знаешь, что предки твои, древнегерманские вожди, вывели свой народ из этих лесов и заселили болота, которые теперь зовёте Дойчланд. Мои предки твоих звали дочерним народом, ушедшем, как дочь уходит от отца вместе с взрослением. Потому и дойчи, что дочки. Эх, вы, германцы! Даже сказки у нас общие – у нас царь Владимир, у вас – Вольдемар, наших малых богов и героев себе присвоили. Световита, Вотана…

– Вотан – наш эпический герой!

– Ага, я об этом и говорю. Вотан – вот он. Всегда приходил вовремя. Раньше, чем случалась беда. Враг напал – а вот и он. Даже Берлин ваш – берлога всего лишь. И стоит на землях Бранного Поля, Бранденбург, по-вашему. И брянские вы. Брянск – тоже Бранный. Только не поле, а лес. И знак наш солнца, коловорот, в свастику превратили, переврали. Вот уж поистине – сон разума рождает чудовищ. Вот твои сородичи и вернулись домой, в брянские леса. С огнём и мечом. Вы дети этой земли, часть её народа. Как может часть победить целое? Разве может твоя правая рука победить тебя целиком? Убить может. Но тогда рука убьёт и себя. Так-то, неразумный ты наш немчик. Кстати, вы себя гордо именуете пруссаками. Почему ты не задумался, что пруссаки – правые русаки. Человек встал лицом к солнцу и пошел направо, вслед за солнцем, туда, куда оно западает, на запад, в западню. Стал пруссаком.

– Нет. Это всё ложь!

– Да ради бога! Не хочешь – не верь. Нужен ты мне. Я так, сижу и травлю сказки по-стариковски, чтобы не спать.

– Виктор Иванович, а как же коммунизм и Бог? Ведь религия – опиум для народа, – подала голос Таня. Возница насторожился, идущие рядом бойцы навострили уши.