Елена Вахненко - Продать душу

Единственное крохотное окошечко было занавешено густой фиолетовой шторкой, однако я не стремился выглянуть наружу. Мне было совершенно безразлично, куда мы едем, я не думал о возможной ловушке… Я смотрел только на Беллу и мысленно молил неведомых богов и все высшие силы спасти ее.

Когда карета внезапно затормозила, меня по инерции бросило вперед. От неожиданности я потерял равновесие и только чудом умудрился не позволить Белле соскользнуть на пыльный пол. От резкого толчка девушка пробудилась и слабо спросила, с трудом повернув голову:

— А теперь мы где?

— В карете пока… — туманно ответил я.

В этот миг дверца распахнулась, и в проеме появилось лицо белого мага.

— Прибыли, — с улыбкой возвестил Алекс, помог мне со всей бережностью вынести из кареты Беллу и добавил, заметив, как я оглядываюсь по сторонам: — Это мое родовое поместье!

Я с некоторым удивлением рассматривал солидный трехэтажный особняк, видневшийся за высокой решетчатой оградой и окруженный густым садом. Ничуть не хуже, если не лучше, дворца Дона! Вот так аскет…

— Что-то на аскета ты мало похож, — высказал я свои соображения вслух.

Алекс недоуменно обернулся:

— А с чего ты взял, что я аскет?

— Ну, а как же белая магия? — немного смущенно пояснил я и покраснел, как рак, услышав хохот Алекса. Отсмеявшись, противник Дона сообщил:

— Белые маги вовсе не обязаны быть аскетами. По желанию разве что.

— Кто же такое пожелает? — проворчал я, наблюдая за тем, как Алекс отдает какой-то короткий приказ мужчине в яркой одежде, напомнившей мне обмундирование мушкетеров в фильме по Дюма. «Мушкетер» тотчас бросился отворять тяжелые металлические ворота.

— Ошибаешься, некоторым нравятся крайности, — возразил маг. — Пошли, с экипажем разберутся без нас.

— У тебя и слуги есть! — недоверчиво обронил я и резко спросил: — А кто они? Такие же рабы, как у Дона?

Алекс, быстрым шагом направлявшийся по посыпанной гравием аллее к входу в особняк, на мгновение обернулся, и я поразился сердитой гримасе, исказившей это точеное лицо.

— Разумеется, нет! — отрубил Алекс, и его черные брови сошлись над переносицей, а глаза сощурились. — У каждого свои обязанности. Я барон, нашему роду пять столетий. Моя фамилия очень древняя. Эти люди служат мне и живут у меня. Я бы мог отпустить их, но зачем? Куда они пойдут и чем займутся? Я неплох в роли сюзерена. Порою я даже сам выполняю некоторые обязанности простых смертных — как сегодня кучера, например.

Его губы тронула легкая улыбка, а я нахмурился и упрямо продолжал:

— Но все это не сходится с нормами белой магии!

— Да что ты знаешь о белой магии? — презрительно фыркнул Алекс, взбегая по каменным ступеням, ведущим к дубовой входной двери.

Я не стал возражать по двум причинам: во-первых, в каком-то смысле он прав, а во-вторых, подниматься по лестнице с женщиной на руках и одновременно спорить довольно затруднительно. Хотя Беллу тяжелым грузом не назовешь, но все-таки…

Мы очутились в просторном холле, освещенном огромным количеством свечей. Оглядываясь по сторонам, я приходил во все большее замешательство. Ничто вокруг не соответствовало моим представлениям о белых магах: ни изысканная лестница из розоватого мрамора, устремившаяся на верхние этажи, ни золотые канделябры, ни писаные маслом портреты в дорогих рамах… Помимо удивления я испытал и досаду: во имя чего я продал свою душу? Дон-то меня уверял, будто белые маги сплошь аскеты! Или роскошествовать позволено лишь особам титулованным?

— Не только, — возразил Алекс. Наверное, он все-таки обладал телепатическими способностями. — Вопрос в том, что для тебя роскошь и чем ты готов заплатить за ее приобретение. Мне-то все досталось по наследству. Мне не пришлось продавать совесть за право жить в этом доме. Понятно?

— Более чем, — недовольно процедил я и окинул мрачным взглядом лестницу. У меня заныли руки, стоило подумать о прогулке на третий этаж.

И снова Алекс как будто прочел мои мысли:

— Нет, Беллу мы определим в уютную комнату на первом этаже.

Я подозрительно покосился на него:

— Признавайся, ты телепат?

— В данном случае — нисколько, — хмыкнул Алекс, направляясь к дальней двери слева. — У тебя все на лице написано.

Я вспыхнул, но опять-таки промолчал. Ну что тут скажешь?

— Пошли, пообедаем, — предложил Алекс, когда я с его помощью уложил Беллу на кровати с шелковым постельным бельем нежно-опалового оттенка. Эта комнатка оказалась очень маленькой, и все вокруг утопало в бежевом цвете, иногда разбавляемом золотым и белым.