Андрей Посняков - Золото галлов

– Так открой!

– Что я и делаю… Ага – есть!

Звякнув, бронзовая шкатулка открылась, явив любопытным взглядом молодых людей некий не особенно понятный предмет. Какой-то металлический кружок, прикрепленный к коже…

– Нет, это вовсе не похоже на кожу!

– Что же это тогда такое? Кожа… мы просто еще не видали такой.

– Но что это за штука? Ключ… Нет вроде не ключ. Амулет!

– Да, точно – амулет. Чужой! Лучше уж его выбросить, мало ли что.

– Твое право!

– Жаль… дядюшка Ардоний так и не поведал мне о смерти отца.

– Так, может, отправить за ним следом на тот свет какого-нибудь ушлого слугу? – вполне серьезно посоветовал юноша. – Пусть вызнает и потом расскажет нам.

– Ага, расскажет, – Алезия уныло уселась на лавку. – Много ты видел таких, кто возвращался?

– Не видел. Зато много слышал о них.

– Слышать-то и я слышала. Однако не всегда можно доверять словам.

Он успел зацепиться за куст, небольшой, колючий, но крепко впившийся в крутую стену скалы мощными корнями. Колючки до крови расцарапали руки, да и разбитая ударом дубины голова тоже кровоточила. Славно! Славно, что он успел увернуться, и удар пришелся по касательной, иначе бы – неминуемая смерть.

Летагон Капустник запоздало выругался – какой же он дурень, не заметил пучеглазого десятника Бали. Хотя… почему не заметил? Как раз и заметил, только не придал особенного значения – ну, идет себе амбакт поинтересоваться – не нужна ли помощь господину? Поинтересовался, потом подошел к пропасти, нагнулся – что это, мол, там, сверкает? Летагон тоже полюбопытствовал, попался на такую простую уловку… Так ведь и не ожидал же! От кого-кого, а от Бали – добродушного сельского увальня, вряд ли способного на хитрость. А вот он оказался способным, а Капустник – увы, повел себя, как последний дурак. Мог бы и насторожиться, должен, обязан был насторожиться, но вместо того… Вот и виси теперь здесь, над пропастью, размышляй, как выбраться!

Конечно же Летагон больше опасался проводника – слишком уж тот был нагл, суетлив да и вообще – куда как подозрительный тип с бегающими букашечками-глазами. За проводником он и присматривал, ну еще за себе на уме Фарнеем, бывшим старостой одной небольшой, сожженной римлянами деревни. Римляне ли ее сожгли? А быть может, то сделали эдуи или арверны? По приказу Верцингеторикса, вестимо… О, Верцингеторикс, светлейший господин, увы… как теперь доложить тебе обо всем? Как показаться на глаза, с какой такой вестью? Мол, один мерзкий десятник… Нет! Только не это! Возвратиться к хозяину с невыполненным заданием – не только верная смерть, но и несмываемый позор – и как с таким позором потом в той, загробной, жизни? Наблюдать за друидом, сопровождать его везде и, если нужно – помочь, защитить… Увы! Летагон Капустник не смог защитить даже себя, а ведь, казалось бы, всегда был неплохим воином… именно воином, а не крестьянином, за которого себя выдавал, кстати, довольно умело. Ха! Тоже еще, умелец – пучеглазый недоносок Бали – и тот перехитрил!

Ладно, что теперь зря скулить? Надо выбираться, не так уж тут и высоко – вполне можно спрыгнуть… только осторожно, не хватало еще поломать ноги. Тогда точно – смерть… и позор. Когда-нибудь ведь придется встретиться с великим вождем на том свете – и что отвечать? Мол, совсем по-дурацки свалился в пропасть, да там и погиб? Позор, позор…

Мосластый и с виду нескладный Капустник оказался на удивление проворным и ловким. Еще бы, Верцингеторикс не отправил бы присматривать за друидом какого-нибудь неумеху! Дождавшись, когда туман немного рассеется, Летагон посмотрел вниз, что-то быстро прикинул в уме, спустился, повиснув на вытянутых, цепляющихся за колючки, руках. Из-под ног покатились камни, исчезая в тумане, далеко-далеко внизу. Точнее, это так просто казалось, что далеко, на самом-то деле – примерно три человеческих роста… или чуть больше того. Чуть дальше от края скалы туман гуще… и что-то журчит… да-да, журчит – ручей, что же еще-то? А значит, русло его – каменистое, не стоит туда и прыгать, лучше держаться поближе к скале. По ней и сползти, подобно летучей мыши.

Летагон так и сделал, прижался к плоской каменной стенке всем телом и медленно отпустил руки… Сполз, вернее – слетел, но успел сгруппироваться и, едва успев коснуться земли обеими ногами, тут же свалился на бок, крепко прижимая локти.

Кардай, старый воин арвернов, был когда-то ничуть не хуже всеведущего Камунорига, вызывавшего страх у многих. Нет, ничуть не хуже… И учил на совесть всему, вот, даже таким прыжкам. Прыгая с высоты всегда нужно только на ноги, не дай бог выставишь руку – сломаешь неминуемо, а рука потянет за собой и все тело – закрутит, завертит, превратит в кровавое месиво, в мешок из костей и крови. Ноги куда сильнее рук – путь и принимают на себя первый удар, а затем – сразу на бок…