Андрей Посняков - Мятежники

Аккуратные, крытые соломой и лапником полуземлянки, коновязь с лошадьми, кострище, и – в центре поляны, перед костром, на деревянном резном постаменте – изящная золоченая статуя какого-то римского бога… похоже, что Меркурия. Судя по крылышкам на сандалиях.

– Откуда здесь римский бог? – выхватив кинжал, Арпай пристально посмотрел на Веснушку. – Предатель! Ты завел нас! Ты умрешь!

Мальчишка выкрикнул эти слова настолько пылко, что у Виталия не осталось сомнений, что сын вергобрета сейчас немедленно перейдет от слов к делу. Молодой человек поспешно вмешался:

– Эй, эй, парень! Кто тебе сказал, что это римский бог?

– Я видел такого на монетах… с крыльями на сандалиях.

– Это Везуций, мальчик! Эдуи чтят его так же, как римляне – Меркурия.

– Именно так, друг мой!

Навстречу гостям поднялся сидевший у костра человек с некрасивым лицом – не первой молодости, черноволосый, смуглый, с орлиным носом. Темные, глубоко посаженные глаза смотрели пристально и с явным подозрением. Впрочем, благородный Камунориг всегда так смотрел… и на всех…

И никогда не отличался особо приветливым нравом, скорей, наоборот… Но вот сейчас даже он распахнул объятия:

– Тебя ли я вижу, Беторикс, друг мой? А мы уж и не думали…

Опальный вельможа поспешно оборвал фразу, дабы не сказать бестактность.

Беторикс улыбался, похлопывая старого приятеля по плечу:

– Нет, нет, я не умер. Вернулся. Помочь вам… и отыскать жену!

– А мы ее…

– Я знаю. Благороднейший Вергобрадиг рассказал мне.

– Они с Кари отправились с купеческим караваном, дабы не вызывать подозрений. За ней охотились… – Камунориг вздохнул. – Коварный и злобный, как тысячи болотных божков, Эльхар считает твою супругу более благородной, нежели… – здесь вельможа возвел глаза к небу… – нежели сам Верцингеторикс! И, конечно же, Эльхар и все прочие постарались, чтоб великий вождь об этом узнал… и прочувствовал всю опасность, якобы исходящую от благородной Алезии, дочери великого друида мандубиев, древнего народа, ныне оставшегося лишь в давних преданиях, служащих чести отцов!

Молодой человек удивленно моргнул:

– Ты стал как-то витиевато выражаться, дружище Камунориг. Что-то раньше я не замечал за тобою такого? Что-то случилось? Я чего-то не знаю?

Вельможа хмыкнул и как-то смущенно отвел глаза в сторону, что вызвало у Виталия еще большее удивление, да что там удивление – страх, явное предчувствие чего-то нехорошего…

– Нам надо поговорить наедине, друг мой Беторикс.

Молодой человек огляделся:

– Так мы и так, похоже, одни – никто подходить не осмеливается.

И в самом деле, даже благороднейший Вергобрадиг отошел далеко в сторону, не говоря уже о простолюдинах!

– Да, да, – рассеянно (вот уж что для него вообще не было характерно!) покивал Камунориг.

Покивал и наконец сказал:

– Друид, хранитель озера мертвых голов, нагадал, что у твоей жены будет ребенок. Нет. Не сейчас… но скоро. Друид Ампреникс, так его звали – был у нас тут такой помощник – сказал, что будет мальчик. Сын! Твой сын и сын – девы мандубиев… Внук великого друида! Наследник.

– Сын… – шепотом повторил молодой человек. – Ну да, ведь когда-нибудь да будет! И, думаю, что не так уж и долго этого ждать. Вот как найду супругу, так и отсчитывайте девять месяцев. Чего уж ждать? Говорите, сына нагадали? А может, и дочка родится. Девочка ведь тоже неплохо, верно?

– Друид сказал – сын. Об этом знаю я, – совсем тихо произнес Камунориг. – Еще знал Ампреникс, друид. И – Эльхар! Как он пронюхал… верно, через друида, впрочем, тот уже никогда никому ничего не расскажет. На этом свете, разумеется… Идем, друг мой – я утомил тебя разговорами. И рад, что ты теперь с нами. По такому случаю – пир, а как же иначе? Там кое-что обсудим.

Обсудить было что. Положение повстанцев, если смотреть правде в глаза, день ото дня становилось все хуже и хуже. После поспешного бегства Алезии мятежников на какое-то время оставили в покое, однако ненадолго – все очень быстро вернулось на круги своя: Верцингеторикс и его вельможи сжимали кольцо, постепенно лишая повстанцев возможности свободного маневра, и вот уже загнали в нору – как лисицу, заставляя тесниться по горным кряжам и не давая вырваться на простор – в долину. Кто-то из местных «олигархов», некогда заигрывавших с римлянами, нынче сменил хозяев, присягнув не Цезарю, а Верцингеториксу, хоть испокон веков эдуи не слишком-то жаловали арвернов.

– Крестьяне и благородные люди, некогда помогавшие нам, сейчас отвернулись, словно бы мы сделали им что-то нехорошее, – пожаловался у костра Камунориг. – Ты угощайся, друг, это славный мед.