Борис Попов - Спасительная неожиданность

– Маняша я, – прикрываясь от общей стеснительности рукавом, открылась красавица и умница, – девица свободная, пока незамужняя. От этого придурка предложения никак не дождусь!

После такой речи девушка от всей души отвесила Евсейке еще один сильный подзатыльник.

– Из теремных девок я, не сенная какая-нибудь, которую дальше сеней в дом и не пускают – запачкает все, что можно. Этот Елисей и нам не платит, а сейчас, как о приезде боярина прознал, враз тягу дал. Да еще, сукин сын, мешок какой-то тяжеленный уволок.

– Почему тяжеленный? Ты его поднимала что ль?

– Тиун мешок еле принес, его от веса аж покачивало. А на Коршуна что б закинуть, Евсея позвал. Вдвоем подымали, подымали, аж обкряхтелись, да еще кто-то из них под шумок воздух испортил, – тут она показала пальцем на конюха – не знаю кто, но догадываюсь.

Евсейка аж бросил почесывать пострадавшие места и бурно покраснел – видимо девичья догадка его оскорбила. С несвойственной ему скоростью мышления конюх начал отбрехиваться:

– Это от тиуна какая-то вонь идет, чем-то звериным воняет!

Мы с Матвеем переглянулись – проблема чистоты воздуха не взволновала ни потасканное дитя каменных джунглей будущего, где он кроме вредоносных смол и всяческих альдегидов ничего в своей долгой жизни и не нюхал, ни убийцу-профессионала 11 века, пожизненно передвигающегося в особо чистой, но от конского навоза периодически заванивающей среде.

Разгадка содержимого мешка нас озарила одновременно. Серебро, оно конечно, не свинец, но тоже металл тяжелый, особливо ежели его мешками утаскивать! – было написано на наших возмущенных лицах.

Венцеслав в это время метался по конюшне вместе с собаками, пытаясь взять хоть какой-нибудь след. Ничего не получалось ни у волкодавов, ни у представителя династии Мешко – слишком мало данных. Ну хоть бы кусочек от Елисеевой портянки найти!

Вдруг Горец встал в дальнем от нас углу и что-то пролаял. Я собачье-польский понимаю плоховато, не знаток. А Венцеслав остановился и как-то напрягся. Сразу и Марфа взялась принюхиваться к какому-то пустому стойлу.

– Яцек, чего там? – поставленным командным голосом рявкнул Матвей.

– Сильный запах смальца собаки учуяли! – отозвался на свой псевдоним Венцеслав.

– Чей смалец?

– Свиной! Очень уж резко пахнет, даже я чую!

– Маняш, а кто у вас свиным смальцем сапоги мажет?

– Так Елисей и мажет. Как последнюю свинью зарезали, так он весь смалец с кухни и упер, поварам ничего не оставил. Для вкуса в борщ добавить нечего!

Они уж много раз к боярыне бегали жаловались, Капитолина улыбнется ласково, – я мол решу, а воз и ныне там. Ничего любовнику поперек не скажет. А он и рад стараться – уж все столовое серебро из дому упер, даже детское.

Сейчас к богатым окладам на иконах приглядываться начал, а тут вдруг боярин налетел, всю ему сладкую жизню порушил! Серебряных подсвечников в дому почти не осталось…

– Совсем уж, Маня, не осталось – упер паразит все! – добавил неслышно подошедший Богуслав. – Имущества у меня больше нету, жены, считай лишился, осталось только на паперти милостыню просить!

– Не горюй, боярин! – голосом Пелагеи сказала ему Таня, – сейчас всех уважим! Ты не стой тут без дела, – обернулась она к Олегу, – пробегись вместе с собачками. У тебя нюх поострее, чем у них будет. Вдруг Елисей где разуется, они по другому запаху его и не учуют.

– А моя одежда?

– Викинга возьми, он повыносливее других коней будет. Донесет твою одежонку, – посоветовал я. – Ахалтекинец из ахалтекинцев! Марфуша, мне сейчас некогда, пробегись с Матвеем.

– Гав! Сделаю!

– Матвей, на коней не влезайте, – наши сильно усталые, местные от голода уже шатаются. Сами добежите, быстрее выйдет.

Слав, не упусти Маняшу, пошли все вместе поговорим. Кстати, Маня, у тебя как полное имя?

– Мария я.

– Смотри, Мария, прятаться не смей! Дело – не шутейное!

Евсей, вожжи есть?

– Как не быть!

– Быстро тащи, пентюх! – рыкнул боярин. – Пороть что ль кого будем? – недоуменно поинтересовался он у меня.

– Собак на поводки пусть молодцы возьмут. А то сейчас овчарки увлекутся, рванут по холодку, гоняйся еще и за ними.

Матвей с Венцеславом быстренько привязали вожжи к ошейникам собак.

– Марфа твоя очень толкова. Я вошел, она как раз Коршуна стойло нюхала, – похвалил среднеазиатку Богуслав.

– А мой подгалянский сторожевик первый смекнул, какой след надо брать! – ревниво отозвался шляхтич.

– На выход давайте! – оборвал восхваления разных пород лучших друзей человека я, – след простынет, пока тут болтаем!