Борис Попов - Спасительная неожиданность

– Их же караулить надо…, – робко запротестовал я.

– Давай я их обеих быстренько поубиваю, потом Капку жизни лишу, и тоже спокойно вздремнем? А?

Меня избавили от принятия недостойного, но такого заманчивого решения Богуслав с Лазарем и еще двумя дружинниками.

– Не поймали этого гада мои бойцы! Ни из Северных ворот, ни из Южных, никто похожий не выезжал. Залег где-то здесь в Переславле. А город не маленький, где его тут разыщешь! Вся надежда на ищеек-собак.

– Не кручинься! Наши походные поисковики найдут. Сейчас давай более срочные дела переделаем. Охрану нужно возле этих двух девиц поставить. И чтоб никаких баб к ним, включая боярыню и других теремных девок, ни под каким видом не пускать, чтобы они тут не врали, пытаясь пробиться к охраняемым!

Богуслав дал команду, Лазарь тут же взялся распоряжаться.

По ходу воевода приказал командиру дружины слушаться любых моих приказов, какими бы странными и необычными они не казались. С ним не согласовывать, сразу исполнять!

– Мы пока поедим сходим, – сообщил я. – Готова еда-то?

– Там не еда, а слезы. По пол курицы на двоих получилось. Хлеба и того нету! Сухари из наших мешков все уж выгребли. Ничего, утром базар заработает, отожремся. Таня, для вас с Олегом там в углу столик, сама найдешь. Еды, правда, тоже негусто. В общем, чем богат, тем и рад.

Мы с Пелагеей бойко зашагали к столовой. Не доходя до ее двери десяток шагов, женщина остановилась.

– Ладно. Мне пора прятаться в такое место, где ваш поп меня не учует. К епископу Танюшку ни под каким видом не води, – опасно. Скопец меня сразу пришибет, цацкаться не будет, а ее в монастырь упрячет.

Ты, Володь, над девками и боярыней не колдуй ни под каким видом – Ефрем это под любым мороком заметит, не спрячешь. Слыхала я о нем от знающих людей. Ведьму за версту узнает, в какую личину не рядись. Епископ в Переславле уж почти всех нас перевел.

Обмануть его невозможно в любом деле, поэтому ты правильно Машке с Варькой объясняешь насчет правды. И учти: ваш протоиерей силен, но против Ефрема он как медвежонок-подросток против матерого медведя. Тот же грозный зверь, но помоложе и послабее.

– Труба пониже, и дым пожиже, – блеснул знанием народных выражений 20 века я.

– Именно. На всякий случай рисковать не буду, пусть и отец Николай светлым образом нашей богатырки полюбуется. Таня все помнит, что я делала, но особо задумываться над этим не будет. Если я не колдую, ей кажется, что это она сама тут куролесила.

Женщина встряхнулась, завертела головой.

– Ф-ф-фр…, так кушать охота, хозяин, будто три дня не ела! Надо было б и мне с волчком вместе пробежаться, не обидели бы его там.

– Не волнуйся. Матвей, если надо, всех врагов в одиночку пришибет. Да и Яцек умением биться хвалился – с детства обучали. Вряд ли уж там против них целая дружина встанет.

– Это да! Меня ушкуйник враз по полу в шутейном бою размазал! А я в драке пятерых стою!

Посмеиваясь, ворвались в боярскую едальню. Возле входа ворковали молодожены Ваня с Наиной. Эти-то не пропадут! Иван наголодался в скоморохах, привык на одной краюшке хлеба по три дня перебиваться, Ная путешественница известная, и на Черном море была и на Каспий плавала, а в 11 веке за этакие турпоходы впору было какие-нибудь Золотые Звезды Героини Руси присваивать. Она, если оголодает, всех неосторожно подсунувшихся ворон и прочую бесхозную живность переловит, неизвестно на чем зажарит и съест, по ходу накормив своего единственного Ванечку.

Вдобавок, они только утром простились с любимой матушкой Наины и доброй тещей Ивана Магдаленой. Наверняка славная женщина с избыточным весом насовала детям в дорогу какого-нибудь вкусного морковного цимеса с изюмом!

Танюха быстро сориентировалась и ушла в нужный угол, а я присел к священнику.

Хмурый протоиерей, сидя за отдельным столиком в самом центре зала, мрачно грыз небольшой сухарик. На лежащую перед ним половинку малюсенькой древнерусской захудалой курочки он старался внимания не обращать. Зато его немалая, но внезапно опавшая за день животина урчала на все лады: хватай куренка скорее, дурень православный! Хватит тут в постника великого играть!

Николай, конечно, следил за всеми постами истово, и голодные суточные бдения не пропускал, но одно дело спокойно молиться в привычном храме под запах ладана вкушая постную пищу практически не уставшим, и совсем другое целый день трястись на быстрых лошадях без особой привычки к этому делу, да еще пересаживаться с весом в сто двадцать килограммов каждый час с коня на кобылу и обратно. А конский круп тебе по грудь! И залезть на лошадь без наработанных навыков удовольствие еще то. В общем, поп себя сейчас чувствовал работягой, этакой смесью молотобойца и грузчика, которого после напряженного трудового дня посадили на постную пищу.