Андрей Посняков - Разящий клинок

Первым поднялся Епифан Талаев, хорунжий.

– Освободим, освободим пленных! Налетим да… И добро отобьем. Впервой ли? Верно я говорю, братцы?

Офицеры – и гусары, и казаки – одобрительно загалдели.

– Верно-то верно, – нахмурился Денис. – Только охраны там – шестьсот человек, не считая обозных. Егеря – народ опытный, жженый.

– Так мы наскоком! – вздернулся хорунжий.

Подполковник покачал головой:

– На этот раз не выйдет наскоком, Епифан. Говорю же – народ там ушлый. Егеря и охранение выставят, и авангард – арьергард… Все, как надо. А у нас людей…

– Так крестьян позвать! – подкрутив усы, неожиданно предложил штабс-ротмистр Бедряга. – Хватит им уже по своим деревням отсиживаться!

– Так они не отсиживаются.

– Ну… все равно. Как-то повеселей воевать надо!

– Крестьяне – это хорошо, – Денис Васильевич задумчиво раскурил трубку. – Их тут, по деревням, и в самом деле немало. И воевать будут не вилами – трофейные ружья им раздадим, палаши, сабли…

При этих словах вскинулся обычно молчаливый поручик Петр Макаров. Тощий, сутулый, неразговорчивый, он почти не имел друзей и даже предпочитал уклоняться от дружеских гусарских пирушек. Зато воевал справно! Знатной доблести был человек.

– Armer les hommes? Вооружить мужиков? Бог с вами, господа. Я думаю, это было бы неразумно. Французов рано или поздно прогоним… А оружие мужички припрячут! Так и до бунта недалеко, господа мои. Как говорят на Востоке – не выпускайте из бутылки джинна.

– А мы выпустим! – светски улыбнулся Давыдов. – Пойми, Петр Иваныч, нам деваться некуда. Или ты хочешь, чтоб наших людей расстреляли супостаты? Чтоб над иконами святыми глумились?

– Да ничего я подобного не хочу! – поручик замахал руками. – Напасть на обоз надо обязательно. Только вот – крестьянам оружие… Опасаюсь я.

– А ты, ваш-бродие, не опасайся, – хорунжий Епифан угрюмо посмотрел на гусара и хмыкнул.

Большинством голосов (Дэн все-таки устроил голосование!) решили оружие крестьянам дать! Длинные французские мушкеты, палаши, сабли… Еще и порох, и пули – свинец.

По всем окрестным деревням Давыдов отправил посланцев, и уже на следующий день, ранним утречком, крестьянские отряды собрались у старого моста – там, где и была назначена встреча. Из-за леса потихоньку поднималось солнышко. Плечистые крестьянские парни переминались с ноги на ногу, искоса поглядывая на казаков.

– Здорово, молодцы! – вылетел на коне Денис. – Я – подполковник Давыдов. Думаю, знаете.

– Знаем, ваш-бродь, – вразброд откликнулись парни.

Гусар довольно усмехнулся:

– Рад, что вас так много пришло. Сотни три! Славно! Сейчас каждый получит ружье, порох и пули. Как снарядить патроны – покажут. Еще кому вдруг приглянется палаш или сабля – не стесняйтесь. Однако же – поспешайте. К обеду выступим, с Богом.

К обеду выступили. Первыми пошла вскачь разведка – дюжина казаков под командованием ушлого урядника Крючкова. За ними следовали гусары и все остальные казаки. Крестьяне же шли пешком. Перепоясавшись палашами и саблями, положив на плечи ружья, парни приосанились: ныне они и впрямь почувствовали себя воинами. Даже те, кто постарше – солидные бородатые мужики – и те радовались.

– Ужо покажем супостату!

– Увидит Бонапартий, где раки зимуют!

Весело шагали, уверенно, быстро. Того и гляди – песню запоют, словно заправские солдатушки-ребятушки. Что же касаемо конницы, то уже через пару-тройку часов гусары с казаками выбрались на старую смоленскую дорогу. Именно по ней воинство Наполеона шло на восток, именно по ней проходили самые важные обозы. По обеим сторонам дороги чернели сожженные нивы, щурились разбитыми окнами разграбленные деревни. При виде всего этого у Давыдова сжалось сердце. Подогнав коня, Денис подозвал прятавшихся за деревьями ребятишек. Трое – двое мальчишек и девочка с русой косою. Чумазые, оборванные, босые.

– Почто прячетесь? Хлебца хотите?

– Ой, батюшка-барин, хотим! А вы… а вы, чай, не хранцузы?

– Да что мы, на них похожи, что ли? – улыбнулся гусар.

– Не…

– Вот то-то и оно, что «не»! – хмыкнув, подполковник обернулся к соратникам. – А ну, братцы! У кого там что есть?

В переметных сумах гусар нашлись и пироги, и сало. Одарили детишек, а уж те-то как были довольны! Жадно набросившись на еду, кланялись, благодарили с набитыми ртами:

– Флафофафофы, фофопфа…

– Благодарствуем, господа хорошие. Дай вам Бог всего.

– Кушайте на здоровье, – Денис Васильевич погладил округлую свою недавно отпущенную бородку и поинтересовался, не видали ли ребята французов.