Юрий Панов - Брод через Великую реку. Книга 2

– Почему был? Его что, тоже грохнули?

– Да не. Ня грохнули. Ён в Китай, страну таку подалси торговать ихними товарами! – Ерошка заулыбался, вспомнив своего товарища.

– Енто какими жа товарами? – не унимался Флегонт.

– Да ерунда разная. Шкурки, золотишко. Ружья, порох, свинец…

– Ну и чё ж с им стало?

– Да болтали, будто не вернулси. Уж больно много там разбойников! – Ерошка внимательно посмотрел сначала карту, а потом себя и довольно цокнул языком. – Ишь, ты! Я ужо думал… А тута ишшо осталося…

И начал Ерошка тыкать себя пальцем то в бок, то в промежность, то в пах, то в ноги, расшифровывая свои пометки, которые Флегонт или вообще не заметил, или не придал никакого значения. Флегонт, попутно рассматривая фигуру Ерошки, не мог не признать, что проигрывал ему во всём…

Он усердно парил своего посыльного особенно там, где вчера не смыл его карту. Вместе с картой в баньке сползла многодневная грязь. Там же он получил за свой труд обещанное вознаграждение.

Хоть и душила Флегонта лютая зависть к молодому и ладному Ерошке, да разум был сильнее: такой помощник ему в Сибири был очень нужен!

– Кого же оставить здесь? Дело налажено хорошо. Прибыль шла каждый день… – напряженно думал Флегонт, отдыхая после баньки. Он перебирал в уме всех, кого знал. – Жена Гликерия? Мягка, бестолкова. Вряд ли сможет! Тут нужна крепкая рука… Дети? Нет, эти ещё маленькие – Глашке шесть… Мишка? Всего шестнадцать. Слабоват! Да и знаний маловато. Хватки нету. Может, кто из родни жены?

Последняя мысль была настолько замечательная, что Флегонт быстро вычислил человека, которому без всякой опаски мог доверить это дело. И незаметно для себя произнёс вслух. – Мой двоюродный брат, Алексей!

Чем больше Флегонт рассматривал кандидатуру Алексея Дубовцева, тем больше она ему нравилась. Во-первых, Алексей был человеком честным во всех отношениях и хорошо образованным в науках управления. Даже одно время служил приказчиком у воронежских друзей Флегонта и заслужил их похвалу. Во-вторых, у Гликерии он красть не станет: всё-таки мой родной брат! В-третьих, и ей будет не так скучно. А, значит, появится возможность заняться сибирским делом!

Не откладывая своего решения в долгий ящик, он отправил письмо Алексею с первым курьером и стал дожидаться ответа. Ответ пришёл быстро: Алексей был согласен и сообщал, когда будет готов приехать в Екатеринбург.

Гликерия, прочитав ответ брата Флегонта, пришла в недоумение. – Флегонт, ты что опять задумал? Ты предлагаешь Алексею место управляющего, а сам чем собираешься заниматься?

– Делом, большим делом! Но это не твоего ума дело! – грубо ответил он, даже не пытаясь скрывать нежелание делиться с ней своими замыслами и даже разговаривать. И неудивительно – в последние дни он был полностью поглощен своей затеей.

Гликерия Сергеевна лишь прижала к глазам платок и молча вышла из комнаты…

– Не понял?! Я спал на посту? – пробормотал я, открывая глаза, и потряс головой, сам себя оправдывая. – И вовсе нет… Это мысли такие…

Какое-то время я не решался открыть снова тетрадь, чтобы не уснуть, пока не пришла спасительная мысль о том, что это не сон, такой вид дрёмы, в котором можно было перенестись в прошлое. – Значит, на посту я не спал!

– Да-а-а, теперь, кажется, становится понятно, почему мы в Сибирь попали! – произнёс тихо он и усмехнулся. Подбросив дров в костёр, он начал читать дальше дневник Михаила.

«г. Полевской, октябрь 1868 года.

Вместо себя отец оставил Алексея, своего младшего брата. Вместе с ним приехала его дочь Матрёна. Ещё та зараза! Ей шестнадцать лет, а уже кукизка 13 13 Кукизка – падшая женщина (Урал, с 1848 г.) ! Я видел, как она в кабинет к отцу шла, а потом полночи слушал, как они с отцом там стонали да кувыркались… И с собой в Сибирь прихватил… Ненавижу! Изменьщик…»

Стоило мне прикрыть глаза, как тут же меня перенесло в далекое прошлое…

Флегонт стоял у окна и наблюдал за шестнадцатилетним сыном, который свалил на землю соседского парня. – Ну, давай! Чё тянешь? Дай ему как следует!

– Мишка, паршивец такой! А ну, домой!

Крик Гликерии Сергеевны даже разозлил Флегонта. – Вот, зараза! Такое зрелишше испортила! А ентот паршивец? Ну чё тянул?!

Меж тем парнишка, скорчил матери недовольную рожицу, неохотно разжал руки и показал своему противнику кулак. Парнишка что-то дерзкое выкрикнул и вырвался из его рук.

– Ты мене ишшо попадёсси! – и успел крикнуть ему Мишка, прежде, чем тот исчез в дыре забора. А матери дерзко ответил. – Аха, жди больша! Иди вона, Глашку воспитывай!