Николай Эдельман - Звездный час

Разрываясь между этими желаниями, она машинально следовала за щуплым пареньком, которому летчик доверил одежду. Поручение мальчишка выполнял небрежно – брюки едва не волочились по земле, китель, побывавший в его руках, вероятно, потребовал бы утюга. На глазах у Лизы из кармана кителя выпало что-то мелкое и круглое, ударилось о голыш, отскочило, поплясало немного на ободке и закончило движение у самых Лизиных ног.

Лиза, повинуясь не то любопытству, не то хорошему воспитанию, нагнулась и стала обладательницей пуговицы с обрывками ниток, застрявшими в дырочках. Что-то важное было связано то ли с пуговицами, то ли с их отсутствием… Лиза присмотрелась к неожиданной находке – и вздрогнула, охваченная ознобом, налетевшим на нее среди жаркого крымского дня.

Костюм от Ворта, загадочный Бондаренко! Пуговица, несомненно, была та самая, оторванная от костюма, с выдавленной в ней позолоченной буквой «дубль-вэ». Но как она попала к Левандовскому?! В памяти всплыло зрелище, как летчик наклоняется возле трупа Костанжогло, что-то подбирает – а она еще разозлилась на него за то, что он не поднял ни одну из ее вещей… Но почему он утаил свой трофей? Все из того же стремления не втягивать ее в криминальную историю? Или просто не придал находке значения? И это объяснимо – он-то не видел Бондаренко с его ущербным костюмом, а то, конечно, мигом бы сообразил, что к чему! Возможно, свою роль сыграли съемки у Тичкока, но Лизе сразу же пришло в голову: это Бондаренко убил несчастного репортера и, быть может, именно холодеющая рука Костанжогло в последних конвульсиях оторвала пуговицу с его костюма.

А что потом? Допустим, Бондаренко не успел далеко уйти или вернулся за оторванной пуговицей и был вынужден прятаться в кустах, в бессильной ярости наблюдая, как Левандовский находит улику, а затем поспешил подстроить аварию – пробрался в гараж к Мустафе и подпилил тягу или же подкупил татарина. Проверить эту гипотезу было нетрудно – достаточно лишь спросить Левандовского, где он добыл пуговицу. Заодно и просветить его о том, кто и зачем пытался спровадить его на тот свет.

К счастью, Левандовского не нужно было искать – они с Ахметкой сидели на пирсе, болтая ногами, о чем-то вполне дружески беседовали и вроде бы никуда не торопились.

Поднявшись с пляжа на набережную, Лиза повернула было в их сторону, но это намерение пресек раздавшийся над самым ухом негромкий голос, окликнувший ее по имени:

– Госпожа Тургенева! Елизавета Дмитриевна…

Подумав, что опять на ее голову принесло какого-то репортера, Лиза неприязненно обернулась. Однако стоявший у нее за спиной молодой человек ничуть не походил на газетчика – не было у него ни камеры, ни блокнота с карандашом, а главное, в его манерах напрочь отсутствовала характерная подхалимская развязность, на которую у Лизы давно был наметан глаз. Кое-что во внешности незнакомца – френч полувоенного покроя с пришпиленным к нему непременным значком с президентом, оловянный блеск глаз за стеклами пенсне – указывало на его принадлежность к железным людям новой формации, которых что-то много развелось в последнее время, особенно после начала войны, и даже в веявшем вокруг него аромате вежетали чудился какой-то металлический оттенок.

Как и положено железному человеку, он резким движением вскинул к плечу правую руку с раскрытой ладонью – «Слава Врангелю!» – и после этого быстро входившего в моду приветствия сказал:

– Как удачно, что я вас встретил! Позвольте представиться – Алексей Холмский, следственный пристав ялтинского сыскного отделения. – Он склонил голову, показав Лизе ровный пробор в волосах, и даже, кажется, чуть прищелкнул каблуками.

– Вот как? – Лиза отступила от него на шаг. – Следственный пристав! Сами, значит, меня нашли! А зачем же тогда машину посылали?

– Прошу прощения, какую машину? – удивился тот.

– Очень мило! От вас или не от вас мне звонили сегодня утром и приглашали в сыскное отделение?

– Уверяю вас, Елизавета Дмитриевна, если вам кто и звонил, то я тут ни при чем! Да и не мог я вам звонить, я неотлучно здесь находился с тех пор, как нам сообщили о трупе Костанжогло!

– Что же выходит, этот Ковбасюк в самом деле был самозванцем?

– Ковбасююк? – Холмский явно ожидал чего-чего, но только не этого. – Так это он за вами приезжал?

– Ну да, – ответила Лиза, вмиг насторожившись. – Тарас Ковбасюк. Назвался помощником следственного пристава. А вы его, очевидно, знаете?