Джон Бирд - Сэр Бэзил. Задача – умереть

А в следующий момент я умер.

Разумеется, когда я с криком проснулся в своей уютной, захламленной вусмерть комнате общаги, то решил, что это был кошмар. И со временем воспоминание о нем смазалось, а затем и вовсе забылось. Но два месяца спустя, уснув над курсовой, я снова проснулся в Хагене. На этот раз удивился я куда меньше, а слуге и вовсе обрадовался, как старому знакомому. Оделся, с интересом изучая незнакомые гладкие и яркие ткани, спустился в зал трактира – и умер.

На третий раз я решил, что это не может быть просто сном – слишком яркой была картинка, слишком сильными все ощущения, слишком точно повторялись все события.

На четвертый раз я попробовал изменить их ход, выскочив на задний двор – но там меня тоже ждали. Однако прежде, чем получить ножом по горлу, я успел увидеть девицу, выходившую из-за сарая напротив. Точнее, толком разглядел я только вырез ее платья, где в складках нижней рубашки…

Одним словом, у меня появился хороший стимул не умереть в следующий раз. Потому что и девица, и то, что открывал вырез платья, однозначно требовали более внимательного знакомства, чем беглый взгляд перед глупой и внезапной смертью. Чутье подсказывало – с этой все получится.

А чутье не обманывало меня никогда.

У меня не было особых талантов или выдающихся достижений. Средний рост, обычное телосложение – не задохлик, но и не звезда бодибилдинга. Я любил спорт, катался на велике, в детстве ходил с родителями в походы, но ничем из этого не увлекался всерьез. В интеллектуальном плане меня тоже нельзя было бы назвать гением – хотя мозгов хватило на то, чтобы поступить на бесплатное в приличный вуз и даже не вылететь из него после первой же сессии. Не мог я и похвастаться божественно красивым лицом, которое заставляло бы девушек падать к моим ногам, и содержимое моего кошелька никак не могло замаскировать этот досадный промах.

И, тем не менее, если я хотел, то всегда мог пойти и подцепить симпатичную девчонку. Почему, спросите вы?

Потому что я всегда знал, которая из них согласится – и на что именно. Посмотрев ей в глаза пару секунд, я точно мог сказать, «да» или «нет». И дело было не в их поведении, внешности, статусе – поверьте, я встречал застенчивых серых мышек, вытворявших пару часов спустя в постели такое, что сделало бы честь и опытной порноактрисе. И я знал роскошных красавиц, про которых с первого взгляда было понятно: даже не думай.

И я не думал. Вторая составляющая успеха – не тратить время на тех, кто его не стоит. Не трать его на Машу Огневу с манерами дорогой проститутки и ногами, никогда не знавшими ничего длиннее мини. Не трать его на Леночку Акинину, воздушную блондинку с фигурой Мэрилин Монро и лицом, совершенно не испорченным печатью интеллекта.

И уж тем более не трать его на Катерину Кустицкую, человека-компьютер, брюнетку, спортсменку и комсомолку с четвертым размером и идеально плоским подтянутым животом. Да, я знаю, что комсомолок больше не существует. Но если бы они были, Катерина обязательно была бы в их первых рядах. А может, наоборот, возглавила бы подпольное диссидентское движение. Но главное – она непременно была бы впереди планеты всей.

И да, тратить на нее время было совершенно бессмысленно.

А вот потратить его на девицу с заднего двора стремного мира, в котором я оказался в теле двухметрового эльфа – вполне стоило.

Когда наш человек попадает в другой мир, а тем более в другое тело, на него непременно сваливается мешок плюшек. Тело обязательно оказывается укомплектовано полным набором самых разнообразных навыков, и наш человек может легко и без проблем нести прогресс и просвещение средневековым варварам, попутно играючи раскидывая врагов и завистников.

Когда я попал в свое «сонное царство» в пятый раз, твердо надеясь на этот раз выжить, то вместе с одеждой стребовал со слуги и оружие. Он неведомо откуда извлек огромный меч, и я испугался, что даже поднять его не смогу – но клинок оказался на удивление легким. Однако это мне не помогло. Да, четверо в зале не убили меня сходу – я успел отразить удар одного из них и даже увернуться от второго. Но третий достал меня – я проснулся в общаге, злой и расстроенный. А на следующий день поймал перед лекцией Валю и спросил у него, учат ли его друзья-реконструкторы фехтованию.

– Сценическому или боевому? – лениво уточнил Валя, явно боровшийся с последствиями бессонной ночи.

– Боевому, – сказал я так серьезно, что он, кажется, невольно проснулся и посмотрел на меня с опаской.