Диана Гэблдон - Огненный крест. Книга 1. Священный союз

– Н-надень плащ, – велела я Джейми, стуча зубами. – А то ум-мрешь от черт-товой пневмонии.

Он улыбнулся, хотя кончик носа на бледном лице заметно отливал красным.

– Все хорошо, – прохрипел Джейми и откашлялся. – Хорошо, – повторил он тверже и вдруг замер, изумленно распахивая глаза. – О, посмотри. Это девочка.

– Правда? – Я встала рядом на колени.

– Такая страшненькая. – Он задумчиво разглядывал ребенка. – Хорошо, что у нее богатое приданое.

– Вряд ли в ее возрасте ты был симпатичнее, – укоризненно сказала я. – Ее даже не обмыли, бедняжку. А что за приданое?

Джейми пожал плечами, подсовывая под ребенка сложенную тряпицу.

– Отец умер, мать исчезла. Братьев и сестер у нее нет, больше заявить о своих правах на ферму Бердсли некому. А ферма-то хорошая, не говоря уж о товарах в той комнате. Ну и козы, само собой. – Он с улыбкой покосился на Хирама с его гаремом. – Теперь это все ее.

– Выходит, она очень богатая маленькая девочка?

– Ага, которая только что обделалась. Ты нарочно ждала, когда я тебя переодену? – сердито спросил он у ребенка.

Та, ничуть не смущаясь, сонно моргнула.

– Что ж, ладно, – вздохнул Джейми. Он встал с другой стороны, укрывая ее от ветра, приподнял шаль и одним ловким движением вытер черноватую слизь.

Девочка казалась вполне здоровой, хоть и мелкой. Она походила на куклу с выпирающим от молока животом. В этом-то и беда – такая маленькая, без капельки жирка, она очень быстро замерзнет и умрет.

– Следи, чтобы не застыла. – Я сунула руки под мышки, согреть их перед тем, как взять ребенка.

– Не волнуйся, саксоночка. Сейчас вытру ее хорошенько и… – Он вдруг нахмурился. – Саксоночка, это еще что такое? Неужели синяк? Глупая женщина что, уронила ее?!

Джейми держал попку ребенка на весу. Чуть выше маленьких ягодиц виднелись синеватые пятна.

Это были не синяки. И в какой-то степени они объясняли, почему ребенка бросили.

– С девочкой все в порядке, – заверила я, натягивая один из платков миссис Бердсли на лысую макушку. – Это монгольское пятно.

– Что?

– Ребенок черный, – пояснила я. – По крайней мере, наполовину.

Джейми моргнул и опустил голову, хмуро вглядываясь под платок.

– Да нет же! Саксоночка, она бледнее тебя.

И правда – ребенок был таким белым, что, казалось, в нем вовсе нет крови.

– Темнокожие дети обычно рождаются светлыми, и только спустя пару недель кожа чернеет. Но на спине у них почти всегда есть такие пятна.

Джейми провел рукой по лицу, сморгнув с ресниц снежинки.

– Понятно, – медленно произнес он. – Что ж, это все объясняет, правда?

Еще как. Покойный мистер Бердсли при всей черноте своей души был белым. Фанни, зная, что младенец выдаст ее измену, решила бросить его и сбежать. Интересно, таинственный отец ребенка как-то связан с трагедией в доме Бердсли?

– Почему она была так уверена, что ребенок черный? Она ведь ее толком и не видела. Рожала-то в темноте. Возможно, тогда не сбежала бы…

– И все же сбежала. Как думаешь, кто отец?

Бердли жили отшельниками, вряд ли вокруг Фанни крутилось много мужчин, кроме разве что индейцев, с которыми торговал ее муж. Бывают ли монгольские пятна у здешнего коренного населения?

Джейми обвел взглядом пустынный лес и взял ребенка.

– Думаю, в Браунсвилле все выясним. Идем, саксоночка.

Чтобы не задерживаться с младенцем на руках, Джейми решил оставить коз здесь.

– Ничего с ними не случится, – сказал он, рассыпая остатки сена. – Козы не уйдут от своего вожака – а тебе пока деваться некуда, да, bhalaich?

Он почесал Хирама между рогами, и мы тронулись в путь под обиженное блеяние коз, привыкших к нашей компании.

Погода портилась: стало чуть теплее, и снег уже не сыпал сухим порошком, а валил большими мокрыми хлопьями.

Укутанная в несколько платков и толстый плащ с капюшоном, девочка лежала на перевязи у моего живота. Джейми постоянно кашлял, но выглядел уже здоровее, чем утром, – ответственность за нас его приободрила.

Он ехал позади меня, высматривая пантер и прочие угрозы. Хотя я на месте любой уважающей себя кошки – особенно сожравшей козлиную тушу – вместо того, чтобы морозить лапы на снегу, свернулась бы калачиком в уютном логове.

Малышка спала беспокойно – сучила ножками, словно все еще толкалась в тесной матке.

– Ты выглядишь так, будто носишь ребенка, саксоночка.

Я обернулась через плечо: Джейми глядел из-под полей шляпы с насмешкой, хотя в глазах у него было что-то еще. Возможно, затаенная грусть?