Степан Кулик - Новик, невольник, казак

Бр-р… От прикосновения к спине кола меня аж пот прошиб. Для достоверности картины кол пропустили под верхнюю одежду, так что он вылез через воротник. Издалека подлог и не разглядеть. Ну, а вблизи и так никого не обманешь… Каждый сам себе нарвал травы и застелил землю у столба… Не садиться же прямо в нечистоты… Воняло, конечно, невероятно… Но на пригорке ветерок дул сильнее, да и привыкает человек ко всему… так что вскоре аромат смерти перестал вызывать рвотные позывы.

Лай псов, идущих по следу, вскоре заставил забыть обо всех неудобствах и замереть.

Сперва к лаю прибавился топот множества ног, а потом и факелы замелькали. Псов, на наше счастье, держали на поводке. И когда те, притащив людей к пригорку, стали злобно лаять на застывшие у колов фигуры, произошло именно то, на что мы надеялись.

– Да уйми ты своих кобыздохов, Абдула! – голос Черноты я узнал сразу. – Видишь же, что они на мертвецов кидаются! Хитры, черти… Где-то запутали след. А от этих трупов такой смрад, что его не только пес учует.

Главарь контрабандистов зажал пальцами нос и отвернулся.

– Мои псы никогда след не теряют, – заступился за ищеек Абдула, цыкая на псов и заставляя лечь смирно. – Но ты прав, Чернота-ага. Воняет падаль очень сильно… Еще и ветер на нас дует…

– Ничего… – топнул тот. – Не уйдут! Шершавый! Метнись к нам, зови всех! Прочешем город густым бреднем. Стражники перекроют выходы, а мы перетряхнем каждый дом, но убийц Хасана найдем! А потом… – контрабандист широким взмахом, зажатой в руке саблей, указал на лобное место. – Вот здесь всех четверых и выставим воронью на корм. Чтобы каждый знал, как Черноту обманывать! Проклянут тот день, когда на свет родились!

Его слова были встречены одобрительным гулом, и только один каркающим голосом, напомнив мне покойного Хрипуна, со смешком произнес:

– Второго джуру хорошо бы оставить в таборе, атаман. Больно смазлив хлопчик… Чисто девка…

– Можно и оставить, – не стал возражать Чернота. – Но потом, как надоест, все равно на кол! Шершавый! Ты еще здесь? Я что велел? Бегом в гавань! Одна нога здесь…

Упомянутый разбойник не стал ждать третьего приказа и во весь дух припустил по дороге к затоке. А остальные, громко обсуждая что-то веселое, повернули к городу. Оба пса, то и дело недоуменно поворачивая головы в нашу сторону, неохотно потрусили за проводником.

Минута, вторая… и ночная тишина снова вступила в свои права.

– Честно говоря, я был уверен, что из этой затеи ничего не выйдет… типун мне на язык. Нет, Петро, что ни говори, а Василий прав: отменный у тебя ангел-хранитель. С таким везением можно голой грудью на пушку идти и не сомневаться, что вся картечь мимо просвистит.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнул… – суеверно остановил его Полупуд. – Я тоже так думаю. Но давай дождемся, когда и остальные «рыболовы» в город уйдут. Вот тогда, чтоб мне с этого места… не… не годится… в общем, свечу в церкви за равноапостольных Петра и Павла поставлю.

– И я… – тихонечко прошептала Олеся. – Только б скорее все закончилось! Сил моих нет дольше терпеть. Врагу не пожелаю… Врут люди… Если и есть ад, то он не геенна огненная и не пустыня ледяная – а смрадная выгребная яма.

Хоть убейте, не могу я понять, откуда у людей такая запредельная жестокость? Особенно по отношению к себе подобным. Не, я не толстовец и христианскую догму о всепрощении тоже не приемлю. Старозаветное «око за око и зуб за зуб» мне гораздо понятнее. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – на электрическом стуле. Или на виселице болтаться… Непринципиально. Главное, чтобы простенько, без затей. Чик, и он уже на не… в смысле – в аду. А уж там пусть с ними разбираются по всем канонам Высшей Справедливости. Нам-то зачем измышлять все эти мучения и пытки, а казнь превращать в шоу?

Не поверите, как-то на раскладке видел книгу «Сто и одна тысяча видов смертных казней». Жуть… И почему-то мне кажется, что автор сборника многое оставил неохваченным. Люди в деле умерщвления весьма изобретательны…

Труднее всего оказалось вытерпеть те полчаса, которые понадобились посыльному Черноты, чтобы сбегать в гавань и вернуться с подкреплением. Но как только толпа мужиков, численностью примерно в две дюжины, быстрым шагом протопала в сторону города, галдя так возбужденно, что ничего нельзя было понять, – я буквально выпрыгнул из свитки. Желая побыстрее освободиться и перестать чувствовать спиною прикосновение кола, забравшего как минимум одну жизнь.