− Найдутся обязательно, и пустятся по следу нашему, но, так скажем, не сегодня. Пусть то тебя не гложет. Надлежащим образом ищеек натаскать да экипировать придётся перед тем.
Да, было бы нехудо, подумал я, вздохнул. И путь свободен, и спокойна совесть, коль оставляем мы в живых такого монстра. Змея преследователей пусть нисколько не задержит, но, по любому, им наугад идти. БЫТЬ ЧЕМПИОНАМИ НЕ МОГУТ ВСЕ, КОМУ-ТО ДАЖЕ ПРОМАХИ К ЛИЦУ. ИЗ ТЫСЯЧ ОДНОМУ БЛАГОВОЛИТ УДАЧА… Не остаётся ничего нам, как уйти в отрыв, − на большее рассчитывать не стоит, пока у тел в долгу, пока в плену их и что-то во Вселенной несомненно значим.
Дорогу перегородил валун необходимый, − точней не скажешь. Учитель говорит, его в полдня не обойдёшь. На солнечной стороне исполина торчали в углублении рукотворном, как в письменном приборе, карандаши размеров невозможных, моделей и цветов, а посерёдке полоса оставлена для нанесения посланий. «Синдбадскому: − и дальше в столбик: − Крышка; Слава; Мозоли; Бессонные ночи. Нужное зачеркнуть».
Учитель ухмыльнулся: «Мерзавцы».
− Кто такой Синдбадский?
− Скоро узнаешь. Тут уже недалеко.
По обе стороны тропинки пошли поля, чудесно оживлял пейзаж разнообразный скот; и средь оазисов шумливых посёлок показался вскоре. Под сводами широколистных пальм, крытые соломой и корой, порой и добротные хоромы за частоколами заборов таращили глаза; доска, плитняк, лоза − всё в дело шло у мастеров. Я стал приглядываться. Разнообразнейшая архитектура не повергала в изумленье, а просто радовала глаз, вопрос приберегая: как рядом уживаются дворцы и хижины?
Цивилизаций перекрёстком центральная служила площадь. Здесь окопались храмы нескольких религий, и явную враждебность жителей я отнёс на счёт религиозных трений.
Евгений-свет Васильевич затаил усмешку:
− У Очевидности свидетелей то не хватает, то с избытком, потому и выводам чужим, право, доверять излишне. − Это было сказано тоном уверенного человека, кто повидал на своём веку. Как в воду заглянул: вышедшие из храмов люди обнимались, по делам спешили. А вот и первое открытие похода: от нас они заостренными, как у осликов, ушами отличались. Ещё была в них странность некая, которую никак не мог поймать я и облечь в слова. Но пуще прочего я силился понять враждебности причину. И только на окраине посёлка бедняк какой-то огорошил: «Опять явились?» Чуть позже нам вослед и камень просвистел, – оглянуться я с трудом преодолел желание. Как прикажете понять учителя слова: «Здесь в спину не палят»? Пороха ещё не знали, − не это ли хотел сказать мой старший побратим?
Он для раздумий себе отмерил время; подле ручья устраивали мы привал.
− Спецслужбы не при чём. Тут явно перепутаны события, телега обогнала лошадь, хотя… − «Мудрейший» отхлебнул из кружки, всматриваясь вдаль, где синела дымка испарений и рассмотреть что-либо я не брался. − В истории довольно случаев, когда казнят безвинных. Скажем, те же насекомые и птицы из града в град перенесли чумы штамм: к эпидемий ужасам горожане приговорены неотвратимо, но перед смертью надобно виновников сыскать. Не правда ль, беженцы из охваченного мором града подходят, как нельзя лучше?
− Разумеется, как никто другой.
− Пока не знаем, кто противостоит нам, в гаданиях нет смыла. Полную картину обычный смертный никогда не видит, − его оговорят, подставят, и, тайным умыслом умывшись, он чужую волю исполняет как свою. Скажем, в каком-то из походов, мы лукавую ловушку прозевали: под угрозой жизни, поступились принципом… Пьяньчужка помер, казалось, ему нет разницы особой, и мы свалили личный промах на него. СТРАХ ПЕРЕД НАКАЗАНИЕМ ЗАСТАВЛЯЕТ ИЗВОРАЧИВАТЬСЯ НЕ ТОЛЬКО СЛАБЫХ. Теперь посыл наш возвратился… А погоди-ка, со мною был тогда не ты.
Спустился я к воде и размышлял, пока посуду мыл.
Чтоб стать учителя достойным, ученикам прописывают капли молчаливого терпенья. Трудом науку заработать, слугой и третьей побывать рукой, пока пройдёт настройка и в эфир, дуэтом, единую тональность не отправят… Открытие ошеломит случайного зеваку. До сей поры могло казаться, ровня мы, друг другу не обязаны ничем: и разбежались, если что, и поминай, как звали… Однако, допустимо ль быть слепцом настолько, чтобы не заметить: повязаны единой нитью все мы, выпущенные в Жизнь, и платим древние долги. Что знаем о воплощеньях прошлых на Земле? В мужских ролях и в женских, бывали прежде хороши, как пить дать наломали дров. Раз за разом, вновь выходим в воплощение, чтоб задолженности погасить. Задача − новых не наделать, оковы прежних отношений разомкнуть успеть бы. А они случались разные: подчиненный и начальник, богатый и бедняк, талант и просто исполнитель.
Читать дальше