Александр Эйпур - Ученики Берендея

Колдун, как дегустатор, неспешно одно и то же слово проверял губами, затем развёл руками:

− И ведь верно, как раньше не сообразил? «Женя» ничего изменить у нас не сможет, слишком поздно. Вот «Евгений», да вкупе с отчеством − сила несокрушимая!

− Опять лжёшь, − перебил я. − Если следовать выкладкам твоим, в районе сорока лет его осталась сила; серединку жизни, как ни прискорбно, Евгений-свет Васильевич разменял… Хорошо, что за змея огромная шныряет поперёк дорог, пугает путников?

Вытаращил Поприще глаза.

− Я думал, это сказки. Но ты видел, значит, есть она. Что ж, постараюсь справки навести. Оставим, Андрейка, эту тему. В конце концов, ты повелитель сектора отныне! Никто тебе уже не нужен, сороковая доля мира нашего принадлежит тебе по праву. Твоему Евгению-свет Васильевичу досталось столько же. Поведители других секторов на конкурентов всегда смотрели косо.

− Повелитель из меня? Ещё чего! Своих забот по горло.

− Кубики повелителя у тебя, и тем всё сказано.

− Но я не хочу…

− Теперь нежелание твоё не имеет силы. Конечно, можно кубики вернуть − скажем, Синдбадскому. Или более достойной кандидатуре. Но у тебя они пока, спеши. Вам поглубже прокопать границы вышло да зорко их стеречь.

− Ты предлагаешь княжествами раздробить…

− А ты помалу привыкаешь спорить, личным записал врагом за то, что немощен и стар, − извини, так видится со стороны. Однако, не учитываешь опыт, находишь приемлемыми только проверенные варианты. К примеру, эСэНГе? − Поприще прыснул в кулачок: − Уж Западу в поклоны записались: у них товары, технологии, и деньжат занять всегда.

− Не вижу ничего смешного.

− Ну как же? Начнём меняться: что есть у тебя?.. Базаром три заправляют торгаша, строят глазки, а ножики за пазухами греют. СНГ − Совершенно Не Годится. Слепцы Нужны Гегемону. Свет Найди Горний… довольно, впрочем. Досадно создателю, творцу идеи, когда его аббревиатуру толкуют массы, как кому охота.

− Сам не запутался ещё? − спросил, иронию в карман упрятав. − Больно мудрено.

− Не скажи, это как поставишь. Заставь народ долбить одну-единственную фразу, и она сработает, разрушая всё, что не в частоту её вибраций. Иными словами, окружающие государства самостоятельность утратят постепенно. Краской на флажках и плакатах сделается Независимость, но только считанные, точнее, избранные разберутся в этом. Сам подумай: то устраивали сперва границы, вооружались, то вдруг стирать пошли их. Заметь: у вас там всякой глупости оправдание достойное находят.

Я призадумался.

− Есть смысл в твоих словах, не спорю.

− Это что? Вещи слишком очевидные. Электорат полезно занять хоть чем-нибудь. Песок и воду, камни на гору таскать, рыть ямы либо надзирателем служить. И будешь править, не тужить.

− Но независимость как утратить может Запад?

− Нужен повод. Скажем, объединяющая система и единая валюта, сглаживание различий − вплоть до личностных. Глобализация, скажем так.

Стало скучно и грустно. Он вернул меня в покинутый мир. На миг показалось, что я оттуда никогда не вырвусь. Действительно, имел Поприще выход и черпал информацию без разбора. Да он вдвойне опасней, коль на то пошло.

− Цена. Меня цена твоих услуг интересует.

Маг жиденькую потеребил бородку.

− Давай так: я службу выслужу сначала, а как надумаешь, там и спроси.

− И до поры той − верой и правдой?

− У нас не возбраняется… Однако, иногда меня пугаешь эдак. О чём опять задумался, Андрейка?

На самом деле, я просто засмотрелся. Необычный ракурс позволял разглядеть нечто большее именно с этой отметки, где я стоял. Сквозь кору могучего дуба прозревал заманчивые дали, о каких мечтал не раз. Спрашивал меж тем себя: а хотел ли я когда повелевать другими? Отнюдь. Не имел гарантий, что буду справедлив и мудр. Долгов наворотить перед собратьями куда как просто, а это лишний круг заказать себе. Изрядно на посту соблазнов, минусов и плюсов. У нормы-потогонки рабочий график не в почёте; делёжка премиальных, уменье взятками распорядиться, вовремя себя причислить к свету высшему, − потом окажется, среди толпы бесцветной, на грани неприглядной нищеты проживали подлинные люди, краше во сто крат и целомудреннее павлинов микрофонных.

− В чём заключаются права повелителя сороковой части?

− Нет сложностей особых. − Тут Поприще замолк и выпучил глаза. Прохаживался уже известный нам Столб Света рядом с ним, то брал в объятия, то отпускал. Колдун на светлом фоне чернее угля оказался. Попривык слегка и, чуть заикаясь, в паузах продолжил: − Караулишь появление новичков, вычисляешь и напасти насылаешь. Задача: отбить охоту сюда соваться вообще. Я до конца не разобрался, как насылать, но тот, у кого я отнял кубики, владел искусством в совершенстве. Лишь с местным контингентом я умею обращаться. Скажем, сыщется болтун, к восстанию подбивающий народ, − нашлю град-ливень на поля его. Пока лишь собственною шкурой дорожат рабы, а домик в центре называют «моя хата с краю», то это сильно облегчает дело: повелитель может спать спокойно. Или вот, скажем, за водицей ступает юная девица: легка и грациозна, но с вертопрахами серьёзна. − Стрельнул колдун глазами в сторону мою. − Только слово молви, любую мы в кредит оформим.