Алиса Атарова - Tempus

– Вспомнил отличную шутку, сэр! – тут же отозвался кучер. – «В их обществе я бы умер от скуки, если бы там не было меня» 16 16 Цитата Александра Дюма-сына. .

– Ох, как ты прав, – вздохнул, хмыкнув, Зонко. Он даже немного порозовел, перестав изображать мертвеца. Мэтью оглянулся по сторонам. Плотный туман мешал ему ехать быстрее, поэтому он снизил скорость до минимума и внимательно смотрел, чтобы не сшибить какого-нибудь прохожего или не наехать на другой экипаж.

– Все эти Джонсы, Эллиоты и Уильямсы – такие скучные люди! Они обсуждают заседания парламента, сорта табака и чья гончая быстрее. Единственное, что доставляет удовольствие в этих вечерах – это возможность потанцевать с дамой, да и то мы, джентльмены, можем танцевать с одной и той же дамой только два танца за бал, а затем перейти к следующей, словно мы на рынке выбираем рыбу! – в сердцах воскликнул Зонко, ударяя по краю коляски. Мэтью, пожалуй, за это его больше всего и любил – несмотря на свой статус, он не кичился высокомерием и мог сказать кучеру что-то подобное совершенно открыто. Он был словно белая ворона в этом море знати. – А дамы? Они глядят точно фурии, готовые разорвать за любую оплошность честную женщину! А ведь она даже не замужем, она совершенно независима, так почему бы не позволить ей танцевать, с кем она хочет? Достаточно уже того, что она обязана носить траур по умершему мужу два и более года, – каким-то невероятным образом тема вновь съехала к миссис Спелл. – Они так скучны и так однообразны, а она… она – другая, – Зонко вновь откинулся на сиденье, глядя в сторону.

– Сдается мне, сэр, не сочтите за грубость, но она вам сильно нравится, – усмехнулся Мэтью, пытаясь сохранить этот благодушный нрав, хотя в груди его вновь подняла голову холодная ярость.

– Ты слишком много болтаешь, – осадил его Зонко, – но я тебе скажу честно: она не такая как остальные.

– Да, должно быть, вы правы, – Мэтью одной рукой почесал подбородок, соглашаясь с Зонко – ни одна женщина за 8 лет в Англии так не раздражала и не будоражила его мысли, как миссис Спелл. Она внушала ему и страх, и желание скрыться от нее подальше, и омерзение, и вместе с тем, когда бы она ни находилась рядом, эта женщина притягивала его взгляд, словно магнит. Она была одновременно похожа и на лису, и на змею, которую носила приколотой на груди.

– Прибыли, сэр, – спустя некоторое время он спрыгнул с колок и помог хозяину выйти, передавая его в руки заботливого мистера Колсби, который уже дожидался их с лампой около главного входа.

– Мистер Смит… – хотел ему что-то сказать дворецкий, но не успел – Мэтью уже направил Искорку во внутренний двор, спеша забраться в кровать и забыть этот день, как страшный сон. Но его мечтам было не суждено сбыться: в конюшне его встретил мистер Страут, держащий в руке фонарь.

– Как здорово, что сегодня вы решили меня дождаться, – съязвил Мэтью, слезая на землю.

– Нет, я… – на лице у конюха было какое-то сложное выражение, он пожевал губы, а затем произнес. – Тебя ждет мисс Никсон в комнате.

Мэтью тут же сообразил, отчего мужчина дожидается его в конюшне: тому было явно неловко находиться в одном помещении с девушкой, которая отвергла его.

– Лиззи? Зачем? – удивился Мэтью, разминая затекшие мышцы. – Ведь уже так поздно.

– Я не… Она сама тебе скажет, – огрызнулся тот, ставя фонарь на землю и принимаясь за свою работу. Его спина выглядела напряженной. Мэтью пожал пробрало любопытство, и он заторопился в комнату. Стоило ему открыть дверь, как он услышал возглас «Мэтью!» На него налетела заплаканная девушка, пряча лицо у него на груди. Судя по всему, она долго ждала его – свеча на тумбочке у кровати, с которой она пришла, почти догорела. Спрятав лицо у юноши на груди, Лиззи разрыдалась, не сдерживаясь, и, очевидно, что уже не в первый раз за сегодня.

У Мэтью похолодела спина. Он взял девушку за плечи и слегка отодвинул от себя:

– Лиззи, что случилось? – он с тревогой уставился в ее лицо, опухшее и красное от слез.

– Мэри… Мэри!.. – она не смогла выдавить из себя что-то большее и снова зашлась рыданиями, обвивая его руками. Молодой человек почувствовал, что у него от беспокойства сводит желудок, но он не мог поторопить ее. Ему оставалось только неловко обнимать ее и поглаживать по спине. Теперь он понял, почему Страут выглядел обрадованным его приходом. Конюх совершенно не переносил женских слез и тут же терялся, стоило его увидеть плачущую женщину. Впрочем, Мэтью сам тоже не знал, что ему делать.