Алиса Атарова - Tempus

– Ходил тут, бродил, – сказал он заранее заготовленный ответ. – Я уже собирался уходить, прошу вас, не сообщайте прислуге, – он лучезарно и очень фальшиво улыбнулся, умело выставляя напоказ миловидность своего лица. Его взгляд переметнулся с лица вдовы на брошь, и он невольно замер, вопреки своим словам. Возможно, судьба сама подбрасывает ему шанс?

– Я не скажу, – кивнула та и отвернулась, потеряв к нему интерес.

– Миссис Спелл… – осторожно начал Мэтью, и она снова уставилась на него, – разрешите задать вам один вопрос? – неизвестно отчего, но ему стало не по себе под этим взглядом.

– Вопрос? – спросила дама, вертя в руках бокал на тонкой ножке. Ее лицо казалось совершенно равнодушным, но губы изогнулись в букву «о».

– Откуда у вас эта брошь? – спросил он, неотрывно глядя в лисьи глаза. – И, если она не представляет для вас большой ценности, не сочтете ли вы за большую грубость, если я спрошу, могу ли я ее выкупить?

– Представляет, – ее ледяной тон словно окатил его холодной водой. – Это семейная реликвия, подарок покойного мужа. Я не в силах с ней расстаться.

– Понятно, я еще раз приношу свои извинения за эту вольность, – Мэтью отвесил поклон, поджимая губы.

– Ничего, вы же не знали, – великодушно махнула Спелл.

– А вы не знаете, откуда она у вашего мужа? – снова спросил молодой человек, придавая своему лицу самое доброжелательное выражение, на которое он был способен.

– Не знаю, – после некоторой паузы ответила она. Она глядела на него свысока, и в ее взгляде читалось отчетливое чувство превосходства, кончики ее губ приподнялись вверх в насмешке. Это заставило подняться небывалой волне гнева в душе Мэтью. Он снова поклонился, сдерживая себя из последних сил, и пошел прочь, сжимая кулаки от ярости, клокотавшей в нем. Откуда столько надменности?! Хитрая лисица! Совершенно точно, что она попросту не захотела ему говорить ничего, поскольку он ничего для нее не значит. И, конечно, ее можно понять, но то, чего Мэтью не выносил больше всего, так это подобного высокомерия. Он замер, вновь оказываясь перед окном, за которым веселились сливки английского общества. Значит, другого выхода у него не было – брошь оставалось только украсть.

Больше всего в своей жизни я жалею о трех вещах: о том, что не слушал советы, не сдержал данное обещание и о своей неудачной попытке изменить чужую судьбу.

Как и ожидалось, бал закончился около двух ночи, и Мэтью пришлось подсаживать выпившего чуть больше своей дозы (в один бокал) мистера Зонко в экипаж. Его хозяин всегда напивался очень быстро, но никогда, конечно, этого не признавал.

– Мы должны… ик!.. сопроводить… миссис Спелл… – тот сопротивлялся, не давая запихнуть себя в коляску и размахивая цилиндром.

– Она уже уехала вместе с другой леди, которая любезно предложила довезти ее, раз они живут в одной стороне, – напомнил тому Мэтью, вновь усаживая мужчину на место. Тот наконец сдался, положил цилиндр и перестал им воинственно взмахивать. – Тем более, джентльмену подвозить даму столь поздно… – напомнил он забывшемуся Зонко.

– Д-да ты прав, – вновь икнул тот, – хорошо, эт-то очень хорошо. Тогда домой.

– Не хотите продолжить гулянку ? – хмыкнул молодой человек.

– П-продолжить что? Ик!.. – спросил Зонко, вцепившись в поручень, который Мэтью, выполняя свое обещание, прикрутил к боковой стенке фаэтона. – Может, поедем помедленнее? – умоляюще спросил он.

– О, разумеется, сэр, – успокаивающе отозвался тот, трогая с места.

К этому времени Мэтью уже давно успокоился и даже выпил немного виски, предложенного другими кучерами для разогрева организма (но в действительности, в качестве лекарства от скуки – у всех были свои благовидные предлоги для пьянства). Теперь в его голове было светло и даже немного весело, потому он пустил Искорку вскачь, а та была только рада после долгого простоя. Разогнавшись, он оглянулся на Зонко и, увидев, что тот позеленел, немного сбавил скорость, жалея хозяина. Он вообще считал, что Роберту Зонко следует передвигаться только пешком с его морской болезнью от любого вида транспорта. Не верилось, что когда-то этот человек переплыл Атлантику и вернулся в Лондон, привезя с собой множество диковинных безделушек. Должно быть, его рвало весь путь туда и обратно.

Эта мысль рассмешила Мэтью, и он слегка пьяно рассмеялся, разрывая ночную тишину.

– Что смешного? – тут же спросил Зонко, сдерживающий рвотные позывы.