– Так ведь… я брат. И у меня, между прочим, сложная ситуация в жизни, ты сама говоришь! Развод, знаешь ли, не шутки… – он подходит ближе, тяжело и горестно вздыхает, и садится напротив. – Ты на начальника всё смотришь. Классика. Но, как по мне, ты понимаешь всё, не дура ведь. Не светит тебе замужняя жизнь. Поэтому хорошо, что хоть я есть. Мужик в доме. Ну, что ты? – улыбается будто примирительно. – На работу идёшь? Одевайся и иди, да?
Взгляд Изиды холодеет.
– Теперь я знаю, кого использовать, если мне понадобиться провести ритуал с жертвоприношением. Зачем столько странной одежды?
– Холодно же, – ничего не понимает он из вышесказанного, но решает не вдумываться. – Ты же простужаешься, как раз плюнуть! Ир, давай быстрее, а?
– Холодно? – зиму Изида терпеть не может по понятным причинам.
Она подходит к окну, убирает штору и замирает. Везде серые высокие квадратные здания, все одинаковые, дороги огромные и чёрные, и по ним передвигаются странные существа… Машины – приходит в голову. Дорога, спальный район, работа, быстрее, ватрушки…
– Ничего не понимаю, – морщится она и оборачивается к холопу. – Какие ещё ватрушки?
– Да-да, – кивает он радостно, замечая в глазах её знакомый блеск и признаки адекватности, – и ватрушек по дороге купишь! Своих любимых. Ты ведь заслуживаешь немного счастья! Только иди скорее, ну, Ир!
– Да, мне нужно лучше рассмотреть это странное место. Может, – захватывает её щекочущее душу опасение, – это Ад? Ты, бездельник, должен проводить меня. Живо.
Она подходит к тряпью, чувствуя позыв уже, наконец, сесть. И, запыхиваясь на каждом движении, принимается натягивать на себя неприятную на ощупь, странную ткань.
Артём ждёт её у двери и переминается с ноги на ногу.
– Я не пойду никуда. Такси вызову, тебя отвезут. Холодно.
– Ты не спорь со мной! Если родился рабом, так будь нормальным, баранья головешка, рабом!
Она натягивает какие-то толстые штаны, в несколько слоёв, с какой-то неестественно красной скользящей тканью снаружи. От них моментально начинает печь ноги. И всё шуршит. Кружевную блузу в цветочек, свитер в елочку, шарф с бантиками, меховой плащ…
– Отвратительно! – выходит в коридор, едва передвигаясь.
Артём кивает, но сразу же спохватывается.
– Зато тепло! – странно, конечно, что она надела всё, что он сунул ей в руки, ну да что уж там. – Эх, с богом, – говорит зачем-то, и открывает перед Ирой дверь.
И Изида вдруг хватает его за локоть:
– Какому богу ты молишься?
– Единственному нашему всеобщему! – пугается он, и сразу же задумывается, всё ли правильно сказал.
Вроде, звучит как-то не так…
– Я не знаю такого! Куда идти?
– Туда! – махает он рукой на лестничную площадку. – Вниз, Ирочка… – и напоследок вручает ей папку с бумагами.
Лестница, что надо. Широкая.
– Надо взять на заметку вашу эту, как это слово… архитектуру…
Задумчивая и напряжённая, она начинает скрипеть по ступеням.
– Лифт сломался, – как только Артём захлопнул дверь, высовывается из соседней квартиры мелкая и морщинистая старуха. – Ай-ай, как нехорошо, сломался! Но ты потихоньку, потихоньку…
Изида останавливается.
– Лифт?
– Ага-ага, лифт, – кивает она, чему-то радуясь. – А вы там, что, небось поругались?
– Ир? – останавливается рядом с ней мужчина, идущий наверх. – Что-то ты поздно здесь…
У него маленькие серые глазки и сквозь редкие русые волосы просматривается будущая лысина.
Изида не обращает на него внимания, сосредоточившись на бабке.
– Почему ты ещё жива?
– Ась? – звучит в ответ с возмущением. – Это ещё что за вопросы такие?!
Мужчина же всё никак не уходит, улыбается Ире, останавливаясь между ней и соседкой. А затем вдруг слегка наклоняется, словно хочет что-то шепнуть на ухо Ире, и проворно, ощутимо щипает её за аппетитное бедро.
– Что ты, стесняешься теперь? А, может, ещё разок ко мне заглянешь, мм?
Соседка за его спиной вся обращается в слух.
Все вопросы к бабке, которую почему-то ещё никто не принёс в жертву, испаряются из-за острой боли, и Изида снова от отвращения начинает плеваться и шипеть.
– Как ты смеешь, бараний потрох! А, ну, смотри в глаза! За такое я отрублю тебе твои мерзкие пальцы!
Он хохочет, принимая это за шутку или странную игру, и норовит ущипнуть её во второй раз. Только уже выше…
Жаль нет меча!
Изида, передёргиваясь, высоко поднимает руки с кипой бумаг – скрип, скрип, скрип, – и обрушивает всё на лицо мерзкого барана.
Читать дальше