Полли Еленова - Из Злодейки в Толстуху

А вот со стороны воина досадное упущение было не взять обучение новой жены на себя.

Видимо, дела княжеские, повелительские были важнее.

Что ж…

– Госпожа, вот всё, как обычно…

В то время как другие девушки расчёсывают её волосы и зацепляют друг за друга жестяные застёжки на багровом платье со спины, не глядя Госпоже в глаза, в комнату заходит стройная, рыжеволосая красавица и на подносе подаёт Ире бутылку с чем-то едко-зелёным и странный стакан, будто выбитый из полупрозрачного кристалла.

– Прошу, – роняет девушка, когда Ира застывает в нерешительности.

– Что это?

– Чтобы гнусные рожи так в глаза не бросались, – вдруг усмехается рыжая как-то робко, – я же правильно поняла? В тот раз.

Ира понимает, что это какой-то ритуал Изиды, который она уже проделывала, а значит, тело к этому привыкло. Да и никто не посмел бы так открыто давать что-то вроде яда этой ведьме…

– Это… Алкоголь?

– А?

– Типа вина?

Девушка ведёт плечом, остальные заканчивают с образом Изиды и отходят.

– Вы ж не пьёте. Это зелье, чтобы расслабиться. Вы не верили, что я снова добуду, Госпожа, а я подоила лягушку! – за своей тщательно сдерживаемой радостью она не сразу улавливает странное настроение «Изиды»…

Ира беспомощно, кривясь, переводит взгляд на служанок, и они тотчас падают ей в ноги.

– Простите, Госпожа, вы не приказали уходить… Мы удаляемся…

За словами следует действия, а Ира так и стоит, раззявив рот. А затем вскрикивает, когда прямо в голове слышится ленивый голос демона:

«Надо было сказать, что вот именно, ты не приказывала, и за это мельтешение выписать плетей… Не знаешь что ли как Госпожи себя ведут?!»

– Господи, нет, слава богу, у нас крепостное право отменили… Они же тоже люди.

«Животные!»

– Сам ты! – Ира топает ногой, чувствуя прилив злости, который, в отличие от панической атаки, накатывает так легко и естественно, что хочется… хочется… – Хочется сделать… что-нибудь!

Она переводит синие глаза на оставшуюся девушку и та вскрикивает и отступает.

– Нет, Госпожа, простите мне мою дерзость!

Ира вздыхает, подбирается ближе и пьёт зелёную жидкость прямо из горла. Она стекает по губам на щеки и подбородок.

– Ладно уж, девка! – произносит будто на автомате и сама пугается. – Проведи меня!

***

Люди Изиды ждут, чтобы убедиться в произошедшем своими глазами. Большинство просто не верят, но слишком доверяют своей Госпоже, чтобы вмешаться и, возможно, спутать планы. Ведь если что-то происходит в этих землях – это происходит по воле Её. Только несколько мужчин высказались, что она такая же, как все женщины. Недальновидно. Жаль. Среди них были симпатичные.

– А что, если ей нужна помощь? – спрашивает одна из воительниц, коих во владениях Изиды не так уж много, как можно было бы подумать.

Госпожа смотрит на навыки, а не на пол, и не каждая женщина годится для открытого боя в стране, где всё ещё принято только рожать да ткать. И большинство своевольных дам уходят в ведьмы, а этого Изида не любит…

– Изиде-то? – отвечает высокий мужчина с треугольной бородкой. – Не смеши меня!

– И всё же… Она нам головы оторвёт, если мы не так понимаем ситуацию.

– А как её ещё понимать?! Спорим, Анд сам лишится головы и она покатится вон в тот салат?

Воительница вздыхает.

– Спорим.

***

Ира появляется, платье её почему-то разорвано сбоку внизу, видимо, за что-то зацепилась, взгляд плавает, на губах мелькает странная улыбка.

– Милый, – бросает она, – что здесь делают все эти голые женщины? Это свадьба или мальчишник?

Тут уже смехом реагируют её люди, правда, весьма напряжённым, потому что они не понимают ничего.

Анд не понимает тоже, и поднимается в растерянности. Впрочем, быстро берёт себя в руки. Заодно и Ирочку, как сделал бы в любом случае с Изидой, чтобы унизить её, сломить…

Он садит её к себе на колени и ухмыляется.

– Свадьба свадьбой, а глаз радуют…

Изида бы добавила ещё и обнажённых мужчин – и ладно. А потом – да, за земли и трон, кладите, Господин, голову на поддон, но… Ирочку заводит не это, сознание расплетается по залу, замечая только всё откровенное, навевающее воспоминание о демоне, и заставляющее злиться, злиться, злиться.

– Мужики все, – тянет она, цокает и влепляет Анду затрещину, едва ли не шипя, – козлы!

И ещё одну! За те минуты, что она терпела мерзкого (но хоть такого) соседа! За холодность Кирилла Михайловича! За издевательства в институте!

– Я убью тебя! – ревёт она.