Василий Панфилов - Без Царя…

– … слева, слева его… – потеет адреналином тренер, яростно болея против Сокольнического бойца.

– Не-ет… то ли дело мы в Кембридже, – с грустными нотками ностальгии продолжил старомодный чесучевый господин тему своей незабвенной молодости, – всё не то, господа, не то! В упадок приходит благородное искусство!

Я склонен к тому, чтобы согласиться с ним. Ну безобразие же, право слово! Бойцы лёгкого веса, долженствующие показывать чудеса если не техники, то как минимум скорости и грации, размахивали кулаками с энергией гимназистов младших классов, и с немногим лучшей техникой.

Они прыгали и наскакивали друг на друга бойцовыми петухами, пытались прихватить соперника за голову и совершенно, вот совершенно не прикрывались!

– Славно, – подал голос чесучевый господин за моей спиной, – экие молодцы! Ухари!

Я покосился было на него, но смолчал. Ухари, не задумываясь, шли на размен ударами, норовя прежде всего достать противника, и только потом уже думая о защите. Ещё не закончился первый раунд, а уже есть несколько «сечек», что в эти суровые времена не может служить препятствием к бою.

Наконец прозвенел гонг, знаменуя окончание первого раунда, и бойцы разошлись углам. Засуетились тренеры и секунданты, обтирая их полотенца, давая попить и… покурить. Спешно прикуренная сигарета была приставлена к разбитым губам Савина, и тот сделал несколько торопливых затяжек, кивая наставлениям суетящегося тренера.

– Бойко, – одобрительно сказал сидящий слева от меня тяжеловес Ильин, азартно разминая кисти рук. Я покосился на одноклубника и смолчал, не желая вступать в спор.

В гимнастическом обществе я появляюсь нечасто, и больше занимаюсь акробатикой, да в последнее время ещё фехтованием. Хотя и я выиграл несколько боёв, всерьёз, как боксёра, меня не воспринимают. Для одноклубников я «ловкий чертяка», а мои наработанные уклоны и нырки считаются почему-то «природной ловкостью» и «следствием занятий гимнастикой».

Мне пеняют за «излишнее бережение» и искренне не понимают, что человек, то бишь я, в принципе не желает, чтобы его били по голове! Да собственно, и по другим частям тела. Напротив, здесь бытует такое мнение (не изжитое до конца и десятилетия спустя), будто бы голову, равно как и всё тело, можно «закалить».

То, что я при такой «недостаточной стойкости» выиграл все бои, не получив ни разу по морде, боксёрским сообществом отвергается как несущественное. Есть, есть немногие раскольники… но в общем, одним из качеств хорошего кулачного бойца, и следовательно, боксёра, считается умение держать удар (с чем я и не спорю) и умение держаться на ногах любой ценой.

Бытует мнение, что умение удержаться на ногах после тяжёлого удара по голове, и вставать на ноги снова и снова, неким метафизическим образом показывает не только уровень здоровья (и упоротости), но и некоторым образом силу духа. Умение оставаться на ногах не только после ударов по морде, но и после ударов Судьбы!

Бред, как по мне… сколько знаю «спортиков» уровня хотя бы чуть выше средненького любителя, так никакой метафизики за ними не припомню! Скорее наоборот, они как никто быстро спиваются и скатываются на дно человеческой жизни. А удары держат, да… в морду. Но никак не жизненные!

Всерьёз ко мне и к моим боксёрским талантам относится, пожалуй, только дядя Гиляй, Денисов, да отчасти братья Старостины. Впрочем, последние с большим пиететом относятся к боксу вообще, я а ещё и один из немногих, кто готов тратить на них время и объяснять различные тонкости.

Второй раунд ознаменовался яростной атакой Милюкова, дальнего родственника опального политика, пребывающего ныне в горах Швейцарии не то в эмиграции, не то в бегах после того, как он оказался замазан в заговоре против монархии…

«– Да тьфу ты!» – потерев уши, стараюсь выбросить из головы политику, сосредоточившись на бое. Получается, честно говоря, неважно, бой откровенно неинтересный. А вот ситуация с Милюковым и Ко…

– Давай, Алексей, сосредоточься, – забормотал Денисов, нервно сжимая руки, – бойцы сегодня хороши как никогда, такие и на чемпионате России могли бы занять призовые места!

Я покосился на него… нет не шутит. Потом вспомнил, что чемпионаты ныне такие… своеобразные. В тысяча девятьсот одиннадцатом, например, прошло аж три чемпионата России (официальных!), на одном из которых за чемпионские титулы и места на пьедестале почёта сражались исключительно боксёры Петербурга, числом не то двадцать шесть, не то двадцать семь… Такой себе междусобойчик. Как бы даже не из одного клуба.