Владимир Малыгин - Дотянуть до горизонта

– Сергей Викторович? Да что с вами? – эхом доносятся до меня слова адмирала. А потом прямо в ухо сдавленным тихим рыком врывается еле слышная мне команда: – Полковник, смирно!

И тело тут же само реагирует, вытягивается и замирает. Пятки вместе, носки врозь, руки по швам, подбородок гордо приподнят, вид лихой и придурковатый! Уже само получается. Думаете, легко? А попробуйте…

– За мной шагом… – снова шипит еле слышно адмирал. – Арш!!

Шагаю следом и наконец-то прихожу в себя. Из ушей словно вынимают пробки, слышу разноголосый шум зала, шорох платьев, скрип стульев и звяканье столовых приборов. Даже умудряюсь расслышать в этом шуме посвистывающее шуршание натёртого паркета под ногами скользящих по нему официантов. В спину легонько правым плечом Игорь подталкивает… Уф, отстал…

Иду следом за Эссеном, краем глаза замечаю раскланивающегося со своими знакомыми Сикорского. Впрочем, он-то житель столичный, вхож в правительственные и казённые учреждения, наловчился вращаться в обществе и свете, в общем. Поэтому и чувствует себя здесь как рыба в воде. А я? Чем я хуже? С чего бы так растерялся?

Чуть было не ткнулся в спину остановившегося адмирала. Хорошо ещё, что реакция отменная, успел отреагировать, замереть. И снова здорово! И ладно бы лишь сам виновник торжества был, с ним-то у меня никаких проблем в общении… Поклонился бы ему коротко, вот как сейчас, парой поздравительных фраз отделался, откланялся бы и сбежал потихоньку. Не тут-то было! Не удалось одними поздравлениями обойтись. А супруга виновника? Как же без неё в таком деле? Вот обязательно нужно мне вопросы задавать, да ещё и приглашать присесть на соседний стул? Для чего сгонять с него какого-то важного чина с большими погонами! Нет, у меня они-то тоже не маленькие, но здесь-то они генеральские. И зачем мне создавать на будущее такие проблемы?

Да это-то ладно, это можно и пережить. Но только сейчас мне, вот пятой точкой чую, всё те же вопросы начнут задавать… Отвечать на которые совершенно не хочется. От слова совсем не хочется. Нет у меня такого жгучего желания… Как бы тут пограмотнее советом Марии Фёдоровны воспользоваться? И сам Остроумов, похоже, мне на помощь приходить не собирается. Раскраснелся, коньячку принял, чуть в сторону отвернулся, разговор с подошедшим Николаем Оттовичем завязал…

Вот и прав я оказался. Угадал с вопросами. Но и ничего конкретного отвечать не собираюсь, отделаюсь ничего не значащими фразами. Вот такими, например: «В тылу просидел, под крылом самолёта проспал…» Или как в том кино… Откуда у вас седина и новые шрамы на лице? «Шёл, поскользнулся, упал, гипс…» Достаточно…

Отшутился, слава богу. И интерес к моей персоне наконец-то пропал у хозяйки. Можно и ретираду играть потихоньку. Откланялся, получил на прощание снисходительный небрежный кивок и поспешил отойти прочь.

Уже при отходе поймал вопросительный взгляд Остроумова и в ответ слегка приподнял бровь. Пусть понимает, как хочет.

Скрылся за колонной, оперся спиной на полированный мрамор и глубоко выдохнул. Уф-ф, только теперь напряжение и скованность отпустили…

А всё дело, как понял, в этой девушке с серыми глазами. И густыми пушистыми ресницами… Кажется, Лизой её зовут? Дочка Остроумова. Старшая. Знакомили нас на корабле – всплыло внезапно очередное воспоминание. И тот самый момент, когда мы в узком дверном проёме еле-еле разминулись… Ну, почти разминулись… Да-а, красивая девушка… И глаза такие… Такие… Весьма выразительные. Вот только в самом конце нашего с её маменькой короткого разговора промелькнуло в них… Нет, не сожаление какое-то непонятное, а скорее, разочарование? И отголосок жалости? Скорее всего, именно так… Не мог я ошибиться!

И сразу стало легче. Пропало окончательно давящее чувство в груди, осмотрелся уже совершенно спокойно, опомнился, оценил обстановку. Подумаешь, высший свет! Верхний, скорее всего… До высшего ему как до того далёкого государства на карачках добираться! И чего я так занервничал-то при входе в этот зал? Или эту встречу предчувствовал? Ну да, скорее всего, именно так. Ведь ничего не стоит связать Остроумова-старшего и эту вот его старшую дочь. Вот где-то глубоко в сознании я и связал… Только дошло до меня это лишь сейчас, как до того жирафа… Ясно теперь, что меня тревожило – подспудно ожидал я этой встречи. И приезд в столицу связывал с этой встречей…

И что теперь? Ну, встретился вот… И дальше-то что? А ничего! Олень я комнатный! Растерялся, язык проглотил! На что только надеялся… Стоп, стоп, стоп! А надеялся ли? Или вновь тороплю события? А ведь она просто меня жалеет! Мои ранения, мою седину, моё несуразное поведение… Мой измятый в полёте костюм… Отсюда и разочарование…