Вячеслав Васильев - Memento mori (СИ)

На дне сундука сиротливо лежали семь небольших кожаных мешочков. Правда, туго набитых. Я наклонился и с трудом поднял один из них. Золото - чертовски тяжёлый металл. А здесь должно быть именно оно. Проверим...

Присев, я развязал завязки мешочка и высыпал его содержимое на пол. Жёлтые кругляши со звоном посыпались вниз. На полу образовалась горка из монет.

Золото... Есть в нём что-то завораживающее. Особенно когда его много. Ну, относительно много. В моём мире я на это богатство мог бы безбедно прожить всю жизнь. 'Дом в Чикаго, много женщин и машин...'. Да и здесь простолюдинам этой кучки хватило бы на целую деревню. А то и не одну. Но вот для нормальной, по местным меркам, жизни дворянина - владельца замка и прилегающих земель... Маловато будет.

Я с трудом оторвал взгляд от монет. Правда, видно: 'презираем мы злато, его не имея. А увидим хоть раз, и от счастья немеем...' Остальные мешочки инспектировать не было смысла. Содержимое их было известно, впечатлений я уже получил под завязку... Да и не за тем, по большому счёту, я сюда пришёл.

Монеты остались лежать на полу. Пусть лежат - потом как-нибудь уберу. Или следующий владелец замка будет собирать. Я же подошёл к камню в кладке стены, на котором было выбито изображение человеческой ладони, и положил туда свою пятерню. Из-под руки пошло мягкое свечение, пальцы ощутили лёгкое покалывание... И тяжёлая кованная дверь рядом с магическим 'сканером' медленно открылась.

Я шагнул внутрь. Помещение примерно метр на метр. Стены оббиты металлом. Сейф. С одной полкой где-то в метре от земли. А на полке...

'Яблочко по блюдечку'. Над матовым кругляшом толщиной где-то в сантиметр и диаметром сантиметров в двадцать нарезал круги светящийся сиреневым светом шарик. Крутился шарик строго по часовой стрелке, а в воздухе за ним оставался гаснущий след, словно от точки на экране доисторического осциллографа.

Понаблюдав за представлением с полминуты, я 'прислушался' к 'остаточным эмоциям' в своём мозгу. Лучше всего чувства, испытываемые старым бароном к этому чуду, описывались словами: 'моя прелесссть'.

Древний магический артефакт, оставшийся от цивилизации, существовавшей на этих землях тысячелетия назад, стоил на порядок больше, чём всё остальное содержимое сокровищницы, вместе взятое. Барон мог бы озолотиться, продав его. Но держал 'на чёрный день'. А точнее, просто не мог с ним расстаться, ибо испытывал нечто вроде наркотической зависимости.

Вспомнив, что делал Илар, я поставил на пути шарика ладонь. Он прошёл сквозь неё, словно сквозь пустое место. Можно было бы принять шарик за фантом, голограмму, если бы не знание, что, например, в металлической пластине толщиной в два пальца, он прожигает дырку, не задерживая ход.

Жаль, что зачем кому-то понадобилось создавать такую странную штуковину - узнать вряд ли удастся. Барон не был магом, не являюсь магом и я. А извлечь из этой штуки какую-нибудь пользу может только маг. Да и то не каждый.

Что ж... Здесь я отметился, теперь - наверх. Там тоже много интересного.

Подниматься вверх по лестнице труднее, чем спускаться вниз. Это известно каждому. Но вот я, например, ещё недавно даже не подозревал, что на подъём может затрачиваться на порядок больше усилий, чем на спуск. Теперь вот узнал. Ноги подкашиваются, перед глазами плавают разноцветные круги, сердечко готово выпрыгнуть из груди... И это я поднялся лишь на два этажа (или 'подземных уровня' - не важно).

Моим старичкам-смертничкам за вчерашний подъём из самого глубокого подземелья замка почти под крышу донжона, да ещё и с грузом в виде моей тушки надо всем поголовно присвоить звание Героев баронства. Рисковали жизнью ведь. Это я только сейчас понял. Дойти до финиша могли не все.

В замке, кстати, есть лифтовые колодцы. Вот только нет денег, чтобы организовать магический подъёмник. А пользоваться корзиной на верёвке, которую, крутя ворот, поднимают и опускают восемь здоровенных мужиков, старый барон боялся. И я боюсь. Поэтому мы пойдём другим путём...

Очередное нажатие на нужные камни, и я прохожу через очередную потайную дверь. И оказываюсь в маленькой комнатушке, наподобие той, в которой сегодня ночевал. Вот только тут нет никаких 'перископов'. И 'ушей' тоже нет. Обстановка аскетичная. Грубосколоченные топчан, стол, табурет и небольшой шкафчик. В противоположной стене простая деревянная дверь, закрытая изнутри на засов. На столе, как тут принято, свеча. Потухшая, конечно. Точнее, потушенная. Кому здесь было светить, до того, как я пришёл?