Д Замполит - Провокатор

Зубатов воспринял информацию несколько скептически, но потом все-таки навел справки о сионистах, о чем и сообщил мне в одну из наших встреч.

***

По скользким ноябрьским тротуарам, кое-где посыпанным песочком, но кое-где и солью (ага, проблеме побольше ста лет), я доковылял до Гранатного, благо недобрый ветер со снегом дул в спину. Кожаный портфель заметно оттягивал руку, в нем, кроме моего инженерного хозяйства, лежало несколько библиотечных томов, среди которых были “Детство Темы” и “Гимназисты” Гарина-Михайловского, “Воспоминания” Дебогория-Мокриевича и выданная мне под большим секретом книжка Кропоткина “Хлеб и воля”, вернее, “Завоевание хлеба”, как она называлась на французском. Взял я ее чтобы не огорчать Михаила Белевского, ну и посмотреть, смогу ли я что-нибудь понять из французского текста. Руку мне оттянуло знатно, портфель, невзирая на тонкую бумагу и коленкоровые переплеты книг, весил чуть ли не полпуда, я еще подумал, что хорошо бы найти толкового скорняка и заказать ему пару-тройку изделий, вроде кожаной барсетки с ремнем через плечо.

“Четверг” у Белевских был в разгаре - присутствовало человек двадцать молодежи, но обычного шумства не было, поскольку днем ранее прибыл Семен Аркадьевич и ожидался его “выход к народу”. Почти сразу Наташа подвела ко мне незнакомого молодого человек, не то студента, не то гимназиста, с вихрастыми волосами, высоким лбом, длинным носом и едва-едва пробивающейся растительностью над верхней губой. Но взгляд у парня был неожиданно твердый и уверенный.

- Вот, Михаил Дмитриевич, познакомьтесь, это Боря, мой друг детства, я ему много о вас рассказывала.

- Очень приятно, инженер Скамов, Михаил Дмитриевич, - я протянул руку для пожатия.

- Взаимно, студент-юрист Савинков, Борис Викторович.

Осень 1897

Вот это номер! Сам Савинков, будущий глава Боевой организации Партии социалистов-революционеров! Писатель, террорист, министр Временного правительства - по сути, первая историческая личность на моем пути, если не считать Зубатова. Сказать, что я был огорошен мало, поначалу я даже не принимал участия в общем разговоре, хотя был чем-то вроде гвоздя программы, большинство пришло послушать и поглазеть на “американского инженера”.

Двери из библиотеки в гостинную были распахнуты, принесены еще стулья и кресла, на них расположились восемь-девять барышень в платьях с рукавами-буффами по текущей моде, вокруг них вилась дюжина молодых людей, все больше студентов и гимназистов, и пара-тройка мужчин постарше, один даже в тужурке инженера-путейца. Это были знакомые и знакомые знакомых младших Белевских, принадлежавшие по преимуществу к “прогрессивной молодежи”.

Чтобы прийти в себя от радости нежданной встречи с Савинковым, я двинулся в гостинную, где на обширном дубовом столе под белой скатертью стоял графин с водой и успел выцедить стакан, пока некий молодой человек в студенческом мундире выдал речь о демократии, за образец которой он считал САСШ. Федеральное устройство и всеобщие выборы вызвали решительное одобрение присутствующих, студент даже пару раз сорвал аплодисмент - правда, хлопали ему все больше девушки, ради которых он, видимо, и витийствовал.

Оратор перешел к разделению властей, все чаще поглядывая на меня искоса, видимо, ожидая моего выступления в поддержку. Реноме себе я за прошедшие встречи составил без малого социалистическое, так что ожидания эти были небезосновательны. Но мне подумалось сыграть от противного и после пары реплик-возражений я, ухватив паузу, выдал полноценную политинформацию о том, как устроена демократия в Штатах, со всеми ее подкупами на выборах, с дикой коррупцией в полиции, с откровенной дискриминацией даже по отношению к белым. Да-да, к белым - ирландцев в Америке гнобили и продолжают гнобить, таблички No Irish need apply проживут еще лет десять. Собравшиеся буквально открыли рот, а я добавил про истребление индейцев, самозахваты, невозможность отличить шерифа от бандита на Диком Западе - в конце концов, фильмы про индейцев и ковбойцев мы все смотрели, Гойко Митича помним с детства. А войны за ресурсы, которые вели частные компании, нанимая по сотне-другой головорезов, произвели эффект разорвавшейся бомбы, поскольку не то, что в сонной Европе, но даже и в российской Сибири было невозможно представить, чтобы разнимать “спор хозяйствующих субъектов” приходилось кавалерийскому полку с пушками.

Сеанс черной магии с последующим разоблачением я счел удавшимся, даже слишком - все время, пока я держал спич, Наташа не сводила с меня глаз.