Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

— Если директор ЮСон сделает всё по твоему желанию, ты не станешь разрывать контракт? — задаёт мне вопрос БоРам.

Несколько секунд размышляю над ответом. Прислушиваясь к себе, пытаюсь понять свои чувства. Все молча ждут, что я скажу.

— Мы же группа. — нарушая тишину, напоминает БоРам. — У нас стало получаться работать вместе и мы — дружим.

— Не уверена, что мы — группа. — отвечаю я, решив сказать так, как думаю, чтобы не было потом «непоняток». — На мой взгляд — мы просто вместе работаем. Группа — это совершенно иное. И насчёт дружбы я тоже сомневаюсь. Скорее, мы просто научились договариваться, а не начинать сразу с мордобоя.

— Что значит тогда для тебя — «группа»? — спрашивает ХёМин.

— Это… — начинаю объяснять я и делаю паузу, вспоминая своих парней. — Это когда все друг за дружку. «Один за всех и все за одного». Я так считаю. Поэтому мне было очень странно, что, когда ЮСон решил продать ИнЧжон, а вы все промолчали, будто ничего и не случилось.

— Почему — «промолчали»? — удивляется БоРам. — СонЁн-онни говорила об этом с директором.

— Только одна СонЁн? — тоже в ответ удивляюсь я. — Где в это время были остальные? Почему вместе с ней больше никто не пошёл?

— Если бы мы пошли все вместе, то это была бы забастовка. — поясняет ХёМин. — А так, — это были переговоры с руководством.

— Не понимаю. — вздохнув, признаюсь я. — ИнЧжон — участница группы, вы вместе начинали, вы — подруги. А в итоге получается, что с любой из вас можно делать всё, что угодно, а остальные будут молчать. Какая же тогда это «дружба»?

Обвожу взглядом лица молчащих девчонок, не замечая при этом на них никакого эмоционального отклика в виде сожаления или вины. Скорее, мои сонбе выглядят удивлёнными.

— Работа — на первом месте. — строго смотря на меня, убеждённо произносит ДжиХён. — Личные отношения сами по себе к успеху не приводят.

Смотрю на неё, уже сожалея, что поднял эту тему. Ну живут люди со своими понятиями… Веками жили, до сих пор не померли… На кой мне понадобилось группе аборигенов — «открыть глаза на мир, в котором они живут»? Зарекался ведь и опять за старое! Наверное, это близкий «пьяный воздух свободы» сыграл со мной злую шутку. Он и ещё моя бабушка. Это она читала мне сначала правильные сказки вроде «Данко, горящее сердце», потом давала правильные книги — «Как закалялась сталь». Хотела, чтобы внук вырос хорошим человеком, как она это понимала. И вот теперь я мучаюсь с её уставом в чужом монастыре. Моя же жизнь не раз показывала, что правильнее всего — помалкивать и зубрить наизусть какие-нибудь «необыкновенные методы повышения продаж» от какого-нибудь признанного рыночного гуру. Поэтому, сейчас лучше «закруглить» разговор, выкинуть из головы и постараться забыть эту ерунду как можно скорее.

— Прошу прощения, сонбе, за моё поведение. — говорю я, обращаясь ко всем. — Я нахожусь в состоянии стресса, вызванного последними событиями, вы знаете — какими. Поэтому говорю то, что думаю. Извините меня.

Сказав, я наклоняю голову, показывая своё раскаяние. В ответ же получаю озадаченное молчание.

— Мы понимаем. — наконец, произносит СонЁн и, к моему сожалению, начинает «говорить разговор» далее. — Но, ЮнМи, пойми и нас. Ты делаешь странные заявления и ставишь этим группу под удар. Если ты уйдёшь, как мы тогда сможем поехать в Японию?

— Я сказала, что сначала закрою все свои долги, а потом — уйду. — напоминаю ей я. — Раньше Нового года это не получится.

— Не представляю, как можно будет работать, при этом собираясь разорвать контракт с агентством. — честно признаётся СонЁн.

— Что в этом такого? — пожимаю плечами в ответ, тоже не понимая её недоумения. — Увольняющийся работник заканчивает свои проекты и передаёт дела сменщику. Стандартная ситуация.

— А что будет с фанатами?

— А что с ними будет? — снова не понимаю я.

— Уход мембера из группы, — для них это будет предательством. — объясняет БоРам. — Тем более, что ты это делаешь не из-за проблем со здоровьем, а просто потому, что тебе так хочется.

— Я ухожу из-за проблем с руководством. — отвечаю я.

— Но ты же не будешь это говорить?

— А что я должна тогда говорить?

— Всё, что не скажешь, будет против тебя.

— И что мне теперь — сидеть, пока не посинею, потому что фанаты опечалятся?

— Президент СанХён был прав, когда говорил, что у тебя мало опыта. — с осуждением в голосе говорит ХёМин. — Если бы ты побыла трени хотя бы год, то не была бы такой легкомысленной в отношениях с фанатами. Это ведь они приносят тебе свои деньги. Если ты их разочаруешь, они, в знак протеста, перестанут покупать наши диски и мерч. Из-за тебя пострадают все.