Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

«… Корейская ассоциация управления развлекательной индустрией (КЕМА) приостановила деятельность айдола Агдан в корейской индустрии развлечений. Специальная организация при KEMA, — «посреднический этический комитет», приняла важное задокументированное решение в отношении Агдан, актрисы поп-культуры и искусств, в котором выразила свою позицию по вопросу полноценного развития корейской индустрии развлечений: «Агдан, как Сторона, вовлеченная в разрастающийся скандал по поводу её высказываний, может столкнуться с еще более серьезной проблемой, так как ситуация получает много общественной критики, а чувствительная тема здоровья нации становится предметом общественной полемики. Поэтому последствия скандала могут оказать глубокое влияние на общественность, что было продемонстрировано на «Dream Concert».

Как корейская звезда и участвующая в проблемном инциденте Сторона, Агдан, в ходе своей деятельности в качестве знаменитости, должна стремиться к взаимопониманию с общественностью, вызывая за это уважение. Как публичной персоне, ей также следует искренне принять всю полноту ответственности и дисциплинировать себя. Но она не руководствуется этим в достаточной мере, поэтому мы считаем, что должны контролировать ее деятельность в качестве артистки…»

Время действия: тридцатое ноября, утро

Место действия: ЮнМи разговаривает с мужчиной в военной форме, который остановил её рядом с микроавтобусом

— Госпожа сангса, я вынужден сообщить вам печальные новости. — произносит лейтенант.

— Какие? — настораживаюсь я, а в голове проскакивает мысль: «может, о том, что армия больше не нуждается в моём присутствии»?

— Ваш самчон, господин Пак ЮнСок, находится в больнице.

Ну вот те на! С чего вдруг?

— Предварительный диагноз, поставленный вашему родственнику, — инфаркт. Блин! Как же дядю так угораздило? Может, его в тюрьме пытали?

— У меня приказ — как можно быстрее доставить вас к вашему самчону. Машина ждёт, можно выехать немедленно.

— Приказ? — удивляюсь я. — Чей?

— Моего вышестоящего командования.

Озадаченно смотрю на собеседника, почему-то не назвавшего ни должностей, ни фамилий персон, отдавших ему приказ. Отсутствие конкретики выглядит подозрительно.

— Я могу ознакомиться с текстом приказа, господин лейтенант?

— Он был отдан мне устно.

Ещё «страньше»! Какой-то неизвестный тип предлагает вместе с ним куда-то поехать. Куда он меня завезёт? Может, он — антифанат? Или, — маньяк? И тот, и другой варианты не обещают ничего хорошего.

— Какова цель поездки? — уточняю я, пытаясь определиться с решением.

Собеседник некоторое время удивлённо смотрит на меня.

— Вы не хотите навестить больного родственника?

— Почему? Я готова это сделать. Просто непонятна столь внезапная срочность.

— Прошу прощения, сангса, мне придётся сказать, раз вы спрашиваете. Состояние вашего самчона на самом деле, — очень тяжёлое. Врачи не дают никаких гарантий.

Даже так? Вот чёрт!

— Семья моего самчона, — они оповещены о ситуации?

— У меня нет об этом никакой информации.

Задумываюсь, — как поступить? Наверняка, если бы семья дяди знала о приключившейся беде, то сообщили маме. Но мама мне не звонила. Значит — не знают. Форма на лейтенанте говорит, что он из контрразведки. А дело дяди проходит по их ведомству. Может, действительно человеку плохо стало? Ведь брат его, отец ЮнМи, по рассказу СунОк, — тоже умер от сердечного приступа. Возможно, у них плохая наследственность в семье по этому органу.

Но зачем я понадобился ЮнСоку, — непонятно. Даже если дела у него плохи, то что такого он должен мне сказать, или я ему, раз нужно бросать всё и мчаться? Вот так, с ходу, не могу назвать ни одной причины. Поэтому явление лейтенанта с устным приказом выглядит как подозрительная игра «конторы».

— Я могу сообщить своей семье? — спрашиваю я.

— Прошу прощения, сангса, ваш дядя хотел переговорить с вами первой.

Даже так? Вообще странно. С другой стороны — вдруг дяде действительно нужно меня увидеть? Человека тяжело прихватило, мало ли что может быть? Например, карта сокровищ с указанием захоронений контрабандного золота. Проманкируешь родственными обязанностями и не узнаешь, где она. Да и всю жизнь потом вспоминать станут, — мол, не приехал навестить.

— Хорошо, — приняв решение, киваю я. — Я поеду, но на своём микроавтобусе. Скажите мне адрес лечебного учреждения, где мой самчон.