Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

Добравшись до начала куплета, подношу два пальца к фуражке, изображая воинское приветствие. Судя по замершим в креслах зрителям и их распахнутым глазам, планируемая реакция — достигнута. Единственно, лишь при том условии, что это не подтанцовка сзади чудит. Я такой тут весь из себя куртуазный, а они у меня за спиной рожицы корчат. Или — кто в лес, кто по дрова, пошли. Всех репетиций было — четыре повтора. И не обернёшься ведь, чтобы посмотреть! Вот бэк-вокал краем глаза вижу. СонЁн и КюРи, судя по их движениям руками, скованно себя не чувствуют. А на спине у меня глаз нет…

Бэк-вокал

— Армия… Армия… — под барабанную дробь повторяю я, добравшись до длинного музыкального проигрыша в песне.

Справа от меня, как и было задумано, появляется БоРам в наряде «а — ля шортики — милитари — каваи». Приложив ладонь к голове, на которой пилотка, с серьёзным лицом, она торжественным шагом марширует вдоль сцены, глядя при этом в зал.

— Вау-уу… — произношу я в микрофон и развожу руками — «мол, вы только посмотрите, что творится!»

Появление БоРам оказывает на публику «расслабляющий эффект». Зрители начинают шевелиться, меняя положения в креслах, переглядываться, раздаётся даже несколько одобрительных возгласов. Дойдя до противоположной стороны сцены, БоРам разворачивается и шагает обратно, отдавая честь уже мне. Приветствую её, повторяя жест, сделанный в начале. Песня идёт дальше.

Изгибаюсь немного назад и вбок, прикладывая два пальца к фуражке. Копирую Аллегрову. У нас её некоторые не любят, клеймят словом «попса». Но, на мой взгляд, работает она профессионально. К публике относится уважительно, песни исполняет запоминающиеся. На наших военных её «Младший лейтенант» так вообще оказывает воздействие словно удав на кролика. Они сразу начинают — «пить, гулять и веселиться». А чем здешние армейцы отличаются от наших? Думаю, — ничем. В мирное время, — все армии одинаковы. Дифференцируются лишь количеством бардака и уровнем снабжения. А так, суть службы одна — «подальше от начальства и поближе к кухне». Я про тех, кто её понял, службу. Поэтому я с лёгким сердцем заимствовал и песню Аллегровой, и один из вариантов её исполнения. Не стал только использовать участие в подтанцовке полуголых девиц и раздевание. Не тот момент, не поймут-с. Поэтому ХёМин, ДжиХён и ИнЧжон на сцене в приличных костюмах, даже не подозревая, что могли быть «варианты» …

Есть контакт! Добрался до финала! Убираю от головы руку, ладонью которой я отдавал честь и, переводя дыхание, смотрю, пытаясь понять, какое впечатление в зале. Зрители уверенно аплодируют, улыбаются. Понравилось! Значит не зря ночь не поспал. Ещё одну, Карл! Ещё одну ночь!

(позже, в здании ресторана, целиком снятым ДонВуком для празднования)

— Что ты хотел, когда это делал? — недовольно смотря на младшего сына, спрашивает ДонВук.

— Я заботился о хальмони, отец.

— О хальмони? — удивлённо приподнимает брови ДонВук.

— Да. Последнее время я беспокоюсь о ней.

ДонВук переводит взгляд на присутствующую при разговоре МуРан и молча качает головой вперёд-назад, пытаясь догадаться, о чём говорит ЧжуВон. У хальмони тоже удивлённый вид.

— И в чём же забота? — так и не придя в размышлениях ни к чему конкретному, спрашивает он.

— Меня беспокоит её увлечение мистикой. — отвечает ЧжуВон. — На мой взгляд, это очень зыбкая область, в которой нет ничего определённого, и любое событие может быть истолковано в нескольких вариантах. Постоянные размышления в попытке найти ответ приводят к утомлению нервной системы. У моей хальмони уже не тот возраст, чтобы подвергать себя таким нагрузкам…

— В её возрасте… — внук окидывает бабушку оценивающем взглядом. — Ей нужно больше бывать на воздухе и соблюдать распорядок дня…

… А не читать на ночь ужасы. — сделав паузу, добавляет он.

— Какие ещё — «ужасы»? — не поняв, удивляется МуРан.

— Генеалогическое дерево императорской семьи. — с готовностью поясняет внук.

— Пф… — возмущённо выдыхает хальмони.

На некоторое время устанавливается тишина, в которой члены семьи смотрят друг на друга.

— Всё равно не понял, в чём забота. — снова произносит ДонВук. — Так ты ей читать не даёшь, что ли? И при чём здесь это и твои сегодняшние слова?