Дмитрий Лифановский - Проект Ковчег. Зима 41-го.

Сашка, осмотревшись, выскользнул из машины и стараясь не попасться подругам на глаза дошел до кабинета комиссара госпиталя.

— Здравствуйте Василий Иванович.

— О, Александр, привет! — поднял на него взгляд пожилой дядька с желтым одутловатым лицом и усталыми глазами, — Ну как съездил? Прошел?

— Да прошел! — губы парня растянулись в улыбки. Он был рад, что ВВК не зарубила его, как того капитана. — Василий Иванович, Вам тут должны были для меня пакет передать из ГлавПУРа?

— Есть такое дело, — прогудел комиссар, — полчаса назад привезли. Василий Иванович грузно поднялся из-за стола и, припадая на протез, подошел к сейфу. Открыв его, достал коричневый, опечатанный сургучной печатью, толстый конверт и амбарную книгу. Раскрыв ее, отобразил факт передачи пакета по назначению и дал расписаться Сашке, потом Сашка расписался на отдельном бланке, прилагавшемся к пакету, и только после этого Василий Иванович передал его парню в руки.

— Спасибо, Василий Иванович, выручили! — Сашка радостно схватил конверт и вскрыл его. Так все на месте! Ну, пора. Он с благодарностью посмотрел на улыбающегося комиссара и еще раз поблагодарил: — Спасибо!

— Не за что. Работа у меня такая. Сашка кивнул и собрался уже выскочил от комиссара, но был остановлен добродушным окриком: — Стой, скаженный! Парень резко остановился, скользнув сапогами по полу. — Шинель скинь и халат надень. А то Рюминой попадешься, получишь на орехи, хоть ты у нее и в любимчиках!

Сашка быстро скинул шинель, расправил под ремнем гимнастерку, привычно пробежал руками по пуговицам и наградам и, поймав одобрительный взгляд комиссара, смущенно взял пакет и уже неторопливо вышел в коридор. Правда, там, оглянувшись и убедившись, что его никто не видит, все равно сорвался на бег.

Вот и нужная ему плата. Постучавшись и получив разрешение войти, он тихонько открыл дверь и шагнул внутрь.

— Привет, Зина. Как ты?

— Здравствуй, Саша. Хорошо, — тепло улыбнулась девушка. Выглядела Зинаида и в правду гораздо лучше. Лицо порозовело и уже не напоминало восковую маску, в глазах появился задорный огонек, присущий Зинке. — Как ты? Прошел комиссию?

— Прошел! — Сашка радостно улыбнулся. — Только в отпуск меня на две недели отправили. Только ну их. Завтра же к нашим поеду.

— Привет им передавай, — Зина прикусила губу и отвернулась.

— Эй, ты чего? — Сашка заботливо взял девушку за руку.

— Ничего…

— Зин?!

Девушка повернулась и через силу улыбнулась.

— Все хорошо, Саш. Просто грустно. Вот и остаюсь я одна.

— Почему одна?! — возмущению парня не было предела, — Вовсе не одна! Мы к тебе приходить будем! Да и девчонки заходить будут. Они-то постоянно здесь, когда дежурства.

— Это да, — Зина опять улыбнулась. Хорошие они. В тебя влюблены.

— Скажешь тоже! — Сашка покраснел и отвернулся к окну, делая вид, что его что-то заинтересовало на улице.

— Какой же ты смешной, — Зина высвободила руку и погладила Сашку.

— Нормальный я, — буркнул парень и перевел разговор, — что врачи сказали, долго тебе еще тут?

— Ничего не говорят. Я думаю долго. Вряд ли я к вам вернусь отсюда, — глаза у Зины налились слезами.

— Ты это дело брось! Слышишь?! — Сашка сердито посмотрел на девушку, — Чтобы больше не слышал. Вернешься! Мы с Идой тебя будем ждать!

— Хорошо бы…

— Так и будет! Верь мне! Зина грустно улыбнулась. — Веришь?!

— Верю, верю, — Зина тепло смотрела на парня. Какой же он все-таки хороший! А сначала казался таким высокомерным серьезным молчуном, она и дразнила его все время, чтобы вывести из себя, сбить казавшуюся ей спесь. А он просто по-мальчишески стеснялся. Кто бы мог подумать! Вот и сейчас сидит весь красный из-за того, что она ему сказала про его одноклассниц. А ведь она права, тут же только слепой не увидит, что Лена с Настей по нему сохнут. Ну, или Сашка… Тем временем парень встал, подошел к двери, выглянул и, удовлетворенно кивнув сам себе, поплотнее ее прикрыл.

— Я сейчас, — он подошел к подоконнику и зашуршал принесенным с собой пакетом. Зина с любопытством смотрела на Сашку. Что там он еще задумал?

А Александр, как-то вдруг подобравшись взял в руки лист бумаги и, повернувшись к Зинаиде, начал читать:

— Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 января 1942 года… Зина слушала с замиранием сердца, глаза начало пощипывать. — За образцовое выполнение боевого задания Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество наградить курсанта Вертолетных курсов Воскобойникову Зинаиду Трофимовну медалью «За отвагу», Председатель Президиума Верховного Совета СССР Калинин, Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Горкин! — Сашка развернулся по Уставу через левое плечо, взял с подоконника коробочку с медалью и, подойдя к Зине, положил ей ее на грудь прямо поверх одеяла. — Вот, значит. Наградили тебя. За мужество и героизм. Заслужила! — он не знал, что сказать. Товарищ Сталин в таких случаях желал с честью служить дальше на благо трудового народа. Но так, то Сталин. А тут говорить такие напутственные слова Сашке показалось излишним пафосом. Но честь лично наградить девушек из своего экипажа он пробил у Мехлиса, и не отдаст ее ни за что и никому.