Павел Мочалов - Танкист Мордора

– К ней! – так же беззвучно ответил Серега. Со стороны они походили на двух глухонемых, забывших азбуку жестов, но смотреть было некому, снаги Зиргана предпочитали без веской причины на глаза Гудрону не показываться.

– Господин, она согрелась и спит. Проспит до вечера, если не дальше. Чего вам от нее надо?

– Посмотреть. Потрогать. Поговорить.

– Это эгоизм чистой воды. Она вымотана донельзя, пусть спит.

Диалог шел свистящим шепотом, от которого собеседники больше глохли сами, поэтому от негромкого голоса, раздавшегося прямо над их головами, оба подпрыгнули, причем у Гудрона в лапе вдруг оказался внушительных размеров кинжал. Серега от неожиданности и страха мгновенно вспотел, но, когда поднял голову, к облегчению своему, увидел Анариона.

– Чего вы тут расшипелись, как змеи? Другого места посекретничать не нашли? Пойдем в домик, там потолкуем.

– О чем? – подозрительно прищурился орк.

– О фляжечке моей оловянной, серебром крытой, в удобном чехле из кожи с ноздрей дракона. По серебру виды Нуменора чеканены, они же по коже тиснением повторены. Крышечка завитная, на золоченой цепочке. Вещь дорогая, трофейная, дарена инженеру Анариону самим Темным Властелином за призовую стрельбу из камнемета на дальность шесть лет назад. – Челюсть Гудрона медленно отвисала вниз, а инженер продолжал: – И внутрь не пойло нуменорское налито, что так в Мордоре почему-то ценится, а бальзам эльфийский, на медах и травах настоянный. Орку – чистый яд, а вот человеку – услада и отдохновение. Крышечку в день принял – и никакая хворь не страшна. Не видали случаем?

Гудрон медленно спрятал кинжал и вздохнул:

– Извини, друг, не видали.

– Жаль, – протянул Анарион, – особенно он женщинам полезен, если случайно всю ночь на снегу просидеть придется и все, что можно и нельзя, застудить.

– Не спал, да? – засопел орк.

– Не спал, – спокойно подтвердил инженер, – так пойдем в домик? Поищем, может, за кровать завалилась?

– Пошли, – решительно сказал Гудрон и полез на платформу. Анарион протянул руку Попову. Чувствуя ее сухую твердость, глядя в усталые с морщинками в уголках глаза инженера, Серега немного успокоился. Не может такой человек сдать товарищей на муки и смерть. Анарион, вытягивая его на платформу и словно прочитав мысли, негромко сказал:

– Вы не волнуйтесь, Сергей Владимирович, я в этой системе давно служу. Многое видел, многое понял.

Они вошли в домик, где на кровати уже сидел сжатый в пружину орк, процедивший сквозь зубы:

– Ну, и сколько ты хочешь за молчание?

Анарион вальяжно, насколько позволяла мебель, развалился на откидном стульчике, смерил оценивающим взглядом Гудрона и сказал:

– Довольно много. Первое, – он загнул палец, – я хочу, чтобы меня не считали сволочью, способной шантажировать боевых товарищей и ставящей во главу угла только деньги. Второе, я хочу, чтобы вы оба были крайне осторожны и осмотрительны. В третьих, я хочу, чтобы личные чувства не превалировали над интересами дела, Сергей Владимирович, а наше дело – спасти девчонку. Ну и наконец, четвертое, я хотел бы свою фляжку назад, пусть даже через несколько дней и без бальзама, или, на худой конец, другую фляжку, не менее красивую и удобную. Эти условия тебя устраивают, морда орочья?

Секунды две Гудрон не моргая смотрел на него, а затем вдруг спрыгнул с кровати и попытался обнять ловко увернувшегося от этой ласки Анариона.

– Ах ты, выкидыш нуменорский, инженеришка хренов! Так меня развести! Я же почти тебе поверил, циркуль ты ходячий! Уже сбережения свои мысленно сложил и на жадность вашу фирменную, нуменорскую, разделил!

– Ага, и прикинул, в какой овраг меня ловчее скинуть и как кинжалом пырнуть, чтобы на эльфийских разведчиков подумали, да?

– Ну, не без этого, – виновато почесал башку орк, – мастерство, его ведь не пропьешь. Голова сама варианты считает.

– Варианты! – хмыкнул Анарион. – А ты в своих вариантах не прикидывал, что я эту девчушку с семи лет знал, как только ее отсюда привезли. А как она соображала в цифрах и вычислениях! Как замечательно чертила! Какой из нее инженер бы получился, оставь ее мне! Но в вашем Лугбурзе ведь все через задницу делается. Зачем бабе алгебра?! Зачем геометрия?! Читать, писать научилась, спереди-сзади округлилась, и хорош, пора к бабьему делу приставлять. А раз башка чуть-чуть соображает, то не только для удовольствия, а и для пользы Мордора. И то, что Мордор в тысячу раз больше пользы получил, если бы она машины строила, а не ноги раздвигала для очередного недоумка, втолковать невозможно. Баба, и все тут!