Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

“У вас две минуты. Идите”.

“У нас”, — возразил я. — “Ты же с нами”.

Хруцкая покачала головой.

“Отправляй парней с банкой вперед, а ты мне сейчас понадобишься. Все, ребят, идите. Тихо, сразу к воротам выезда с бокового”.

Афанасьев собрался с силами и поплелся вслед за Сперанским, осторожно, стараясь не скрипеть петлями, открыл дверь и выпустил лекаря с ценной ношей. Ядвига Дернула меня за рукав.

“Знай я, что ты умеешь стирать память, придумала бы все иначе. Почему не сказал?”

“Потому что не знал, что умею”, — кисло улыбнулся я.

Девушка кивнула.

“Сотри память мне”.

“С ума сошла?”

“Миш, это не праздная просьба. Стирай мне память. Последние пару часов для надежности. Не блокируй, а именно стирай. Здесь сейчас появится вторая группа, они наверняка облажаются, и все сигналки заорут, как Иерихонская труба. Поднимется кипеш. Он вам на руку — это выиграет вам немного времени, поскольку внимание поначалу будет сосредоточено на Лабораториуме. Но вам нужно успеть спрятать Голову. А меня станут допрашивать. И я не хочу нас выдать. Стирай мне память! Живо!”

Так-то Ядвига была права. Самый надежный способ не разболтать — просто не знать. Но я опасался воздействовать на ее умную голову. Будет нестерпимо жаль случайно что-то повредить в ее ценных мозгах.

“Чего медлишь?” — торопила она. — “Минута осталась!”

Дерьмо!

“Снимай защиты”, — вздохнул я.

“Уже”.

Я закрыл глаза, потянулся к источнику, зачерпнул горсть ментальной силы и молил Род помочь мне проделать все аккуратно и безвредно для девушки. Она ведь помогла нам, рисковала, подставилась ради нас — и не заслужила вреда.

Род отозвался и направил мне в руки ручеек светящегося эфира. Я обхватил голову Ядвиги руками, влил поток ей в голову, заставил его течь по ее блокам и ментальным установкам, стараясь направлять его только на воспоминания о последних двух часах.

Она вздрогнула, закатила глаза и обмякла в моих руках.

Надеюсь, получилось.

Я ощутил, как она пропала из ментальной сети для переговоров. Значит, была без сознания. Взглянув на часы, я затащил девушку в кладовку, опустил на мягкие старые халаты и вылете из Лабораториума.

Малыш, увидев меня, взмахнул мне рукой. К счастью, Сперанский и Афанасьев уже пробрались за забор, и Голова была с ними — я заметил темный сверток на снегу. Из-за деревьев вышла Грасс со связкой прутьев в руках — заметала следы.

Я бросился к забору, на ходу активируя “Берегиню”. Ухватился обеими руками за прутья, подтянулся, поскреб пузом о решетку и уперся ногами.

— Давай, Мишань, — кряхтел Малыш, просунув руки через прутья и подталкивая меня снизу. — Только не уколись о шипы. А то Гришане уже досталось. Совсем слабый, бедняга…

Рахманинов крякнул, подкидывая меня вверх, и я, изобразив живописную дегу на фоне зимнего неба, перелетел через забор и отпружинил от земли за счет заклинания. Ребята тут же подхватили меня и поставили на ноги.

— Неужели удалось? — выдохнула Грасс, сверкая глазами. — Неужто справились?

Я мрачно на нее взглянул.

— Теперь покажи, на что способна.

— Валим отсюда, — прошептал Афанасьев. — Нас много, среди деревьев не затеряешься. Нужно уходить как можно дальше. Сейчас тут начнется…

И он как в воду глядел.

Я не успел даже отряхнуться, когда одновременно взвыли несколько сирен. Тут же зажглось окно, и мы с командой припали к земле, скрываясь за кустарниками. За стенами Лабораториума продолжали визжать сигнализации, послышался топот…

— Уходим. Нужно забрать Серегу. Ань, скажи, чтобы он уходил к условному месту.

Пригибаясь к земле, я поручил Сперанскому тащить банку с Ленькой, а сам шел замыкающим, то и дело оборачиваясь назад и проверяя, не пустили ли за нами погоню. Грасс как-то ловко поколдовала над связкой своих прутьев, и те превратились в метлу на автопилоте — заметали за нами следы. Еще и снег повалил — обильный, пушистый. Может, свезет затеряться…

— Есть проблема с Ронцовым, — тихо сказала байкерша. — Он не отзывается. Словно поставил блок.

Это было хреново. Мы уже прошли достаточно и почти что подобрались к условному месту — была в парке скульптурная группа на отшибе, где можно было отсидеться и схорониться.

— Я за Серегой, — сказал я, разворачиваясь. — Нельзя его бросать.

Грасс не ответила — лишь всматривалась куда-то в даль.

— Кажется, он и не там, — зло сказала она. — Гляди.

Я проследил за ее пальцем и заметил силуэты нескольких человек, скрывавшихся в тени скульптур. Ронцов был среди них. Сидел на каменной скамейке под непроницаемым куполом, привалившись к низкой стенке, словно брошенная тряпичная кукла.