Владимир Матвеев - Каракал

— Ладно, оставим бухгалтерию, мне все равно эти цифры столбиком сейчас ни о чем. Хотя, если быть откровенным, денежек жалко. Лучше скажи, а почему демонессу приложило? — он кивнул в сторону огра и суккубы. — На ней же есть ошейник.

— А ты посмотри, как на нем камни светятся.

— И точно, — только сейчас Каракал обратил внимание на то, что почти бесцветные до этого камешки, сейчас переливались всеми цветами радуги, словно мыльный пузырь на солнце. — Но твой ошейник еще цел. Если плетение было именно в нем, почему сейчас оно не активировалось?

— Его развеяло при выбросе такого количества сырой силы астрала, — пояснила гарпия. — А ошейник теперь просто кусок кожи, причем дрянной. Больше в него ни одно из плетений невозможно будет внедрить, — она подцепила его длинным острым ногтем и легко перерезала.

— Мой Лорд, — рядом с Матвеем возник йахин-сержант. — Обед готов. Вам подать сюда, или вы проследуете в помещение, которое у Ресидоса было за столовую?

— Как тебя зовут?

— Наритос, мой Лорд, — поклонился тот.

— Наритос, — парень пристально посмотрел на него. Не нравились ему все эти Лорды да господа — не в той среде он воспитывался. Возможно, когда-нибудь и сможет ощутить себя барином, но только не сейчас. — Наритос, не называй меня Лордом. Меня зовут Каракал. Ты понял?

— Да Лорд Каракал, — снова кивнул тот.

— Да нет — просто Каракал.

Настроение Матвея снова скакнуло, он нахмурился и покачал головой. Но в следующий момент его серьезный взгляд вдруг встретился с недоуменным, даже обиженным взглядом йахина. Словно отец неожиданно позвал своего десятилетнего сына, который всегда гордился им, и сказал, что на самом деле тот приемыш и чтоб больше не смел называть его папкой.

— Бесполезно, Каракал, — Матвей дернулся от прикосновения прохладной ладошки Патиары. — Ты теперь для них все. Раньше они существовали, теперь живут. Не мешай им жить, как они этого хотят.

— А меня кто спросил, как хочу жить я? — неожиданно зло огрызнулся парень. — Новый мир, приам, женитьба, демоны и демонологи, йахины. За все это время я принял самостоятельное решение лишь единожды — не свалил и помог парням там, на перевале. В остальное же время меня просто ведут, как телка на бойню.

— Не верю, — глаза девушки сделались грустными, и она почему-то с жалостью посмотрела на Матвея. — У тебя две жены, я вижу, — прикоснулась она пальцем к правому запястью. — И надеюсь, когда-нибудь познакомлюсь с ними. Не знаю, что предшествовало всем тем событиям, что сейчас закружили тебя, но скажу следующее: наша жизнь, жизнь любого разумного предопределена с самого рождения, все его поступки и деяния — это есть судьба. Эльфийка и берката, что стали твоими женами — это твоя судьба. Йахины, что вновь обрели смысл своего существования, — это твоя судьба. То, что ты попал в эту пещеру и благодаря тебе я выжила, — это твоя судьба, но и моя тоже, линии наших судеб переплелись. На время или навсегда — покажет будущее.

— Все, — Матвей смешно сморщился и отмахнулся. — Хватит этой пихни, только еще одного Гласа мне не хватало. Тот тоже о всякой нирване, дзенах и прочей шаолиньской мути втирать любит. Что? — увидев, как чуть осуждающе качает головой Патиара, изумился он. — Вот такой неправильный я приам. Забыли про это все. Встать можешь?

— Да, — девушка с легким порывом ветра поднялась с земли.

— Наритос, — обернулся он к главному йахину. — Показывай, где у нас кухня.

— Да, мой Лорд, но не кухня, а столовая, — развернулся тот в сторону прохода, из которого в свое время появился маг, а вслед за ним и все йахины.

— В моей семье ели и готовили на кухне. В обычной панельной пятиэтажке площадей под столовую просто не предусмотрено, — пробурчал он, но послушно пошел следом.

Правда, пройти Матвей успел всего пару шагов.

— Ты уже не хочешь посмотреть на себя? — услышал он за спиной удивленный голос гарпии.

Каракал негромко ругнулся, а уже громче сказал:

— Вы тут со своими предначертаниями судьбы мне весь мозг вынесли, так что я и забыл, с чего начался наш разговор, — он повернулся к пернатой. — Что я должен увидеть?

— Себя, — пожала та плечами и, сделав круговое движение рукой, повесила между собой и парнем тонкую зеркальную пленку.

Первое, что бросилось Матвею в глаза — это были его глаза. Вот такое вот масляное масло. Но не обратить внимания на его новое, а может, просто обновленное зеркало человеческой души, было просто невозможно. Серые глаза, которые иногда отливали стальным цветом, остались в прошлом. Теперь он понял, почему огр и демонесса так восприняли его взгляд. Трудно оставаться спокойным, когда вместо обычных глаз на тебя смотрят два ртутных шарика, без малейшего признака зрачка. Взять глаза гарпии с ее третьим веком или, например, черно-красные глаза Иргиз — и те и другие были намного душевнее и теплее его гляделок.