Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

Нет, вы поглядите какой у нас тут адвокат феодализма сыскался!

Хотя, конечно, именно что феодальными отношения в Аршакии назвать никак нельзя — есть некоторые элементы, конечно, но не более того. Скорее уж наше устройство напоминает поместное, во времена где-то так аккурат перед Иваном Грозным. Ну, если я, конечно, в той жизни правильно лекции Клима Жукова понимал.

— Напомнил ты мне одну притчу. Один просветленный мудрец долгие годы сидел на горе и медитировал. — негромко ответил я. — Такой святости достиг, что явился к нему сам Солнце и сказал, что столь высокого тот отшельник достиг просветления, что готовы теперь небеса исполнить любое его пожелания. Отшельник попросил справедливости.

Я оглядел несколько недоуменные физиономии собравшихся.

— Солнце хотел его разубедить, но мудрец стоял на своем. Тогда вздохнул Солнце и произнес: "Ну что же, да будет так. Век ты сидел на этой горе, теперь она столько же будет сидеть на тебе".

Утмир тихонечко прыснул в кулачок, а Йожадату поперхнулся.

— Это я к тому, князья, что справедливость — это не всегда то, чего мы желаем на самом деле. Да и вообще, как говорил один мудрец — от пользы до справедливости так же далеко, как от земли до звезд.

Я помолчал пару секунд, давая присутствующим проникнуться глубиной озвученной мною умности.

— Уже говорил я вам, князья, что крестьяне наши — не рабы, а вы все про то забыть норовите. — с укоризной в голосе продолжил я. — Мы не можем заставить ашшорцев бросить свои дома, даже если жилищем им служит убогая сакля с дырой в крыше, дабы выпускать дым от очага. Ни закон, ни обычай не позволяют нам сгонять с земли бедняков против их воли, но лишь посулами и уговорами можем убедить переселяться в степь. Да, мы уже определились, что каждому поселенцу будут предоставлены бык или конь и инструмент для пахоты, решили, что первые три года новопоселенцы не будут платить иных податей, кроме как на содержание витязей и это, я убежден, сподвигнет многих.

Я обвел взглядом присутствующих и вздохнул.

— Многих, но не всех, ибо крестьянин, по сути своей, создание консервативное и перемены в жизни принимать не склонен. Если, конечно, на живом примере не увидит, что перемены такие полезны! Первыми, и нет в этом никаких сомнений, сдвинутся самые бедняки, которым и терять-то нечего, кроме блох, те же кто еще может сводить концы с концами не станут поспешать. И, однако же, переселенцы не будут оторваны от Ашшории, к ним, волей-неволей будут ездить купцы, поскольку организовать производство даже всей необходимой мелочи на местах будет совершенно невозможно — по крайней мере в первое время. Если вчерашние бедняки на новых землях будут процветать… Нет, не так! Если мы с вами обеспечим им это процветание, то следом сдвинутся и те, кто сидел на своих убогих клочках земли и гадал, рискнуть ли им, заселяя Большую Степь, или же остаться и тащить жалкое существование, зато без риска попасть в закский аркан. Как это бывает в горах, лавина начинается, обычно, с маленького камня, но со временем набирает силу, так и с колонизацией закских земель ситуация будет схожей. Первых поселенцев будет довольно мало. Вряд ли мы, с князем Тонаем, — я кивнул в сторону отставного главного министра, - доживем до того дня, когда Большая Степь будет распахана хотя бы наполовину, небыстрое это дело. Но наши наследники — о, на их веку это событие вполне может стать реальностью. Слыша от купцов, и иных тех, кто побывает в землях новопоселенцев, о том, как сытно и привольно живется в бывших степях, подобно лавине сдвинутся и те, кто еще сомневался. Ведь как они будут рассуждать? Да очень просто — "Уж коли эти никчемушники смогли добиться таких успехов, то уж я-то и подавно развернусь во всю ширь".

Я замолк, чтобы перевести дух и оглядел владетельных. Ну что тут можно сказать? Внимают. Глазами подобострастно не едят, но слушают с интересом. Значит — пора закругляться, покуда еще им не надоел.

— Именно потому, князья, я и говорил, что большинство переселенцев будет из горских княжеств, а не из долинных. Народ там просто живет беднее, потому и охотников за новой землицей, готовых рискнуть, попервоначалу оттуда будет неизмеримо больше. А так-то, конечно — клич кинем по всей Ашшории.

Я усмехнулся.

— Вот таким вот образом. Сплошной прагматизм и никакой справедливости.

После моего выступления обсуждение переросло в более конструктивное русло. Преподобный Валараш и министры озвучивали планы, князья чесали в затылках и распределяли, кто сколько на что выделит деньгами, провиантом, скотиной ну и тому подобными вещами, вплоть до организации ночлегов и питания переселенцев на территории еще даже и самой страны — с умом подходили, обстоятельно, — да рассуждали, кому за его участие какой должна быть компенсация. В последнем особо отличился Вовк Зорийский, моментально смекнувший, что мастеровых для царской верфи, каковая планировалась к постройке к северо-западу от столицы, у Чаечного мыса, кроме как у него взять особо и неоткуда — под это дело хитрозадый князь попытался выторговать себе особые преференции и наделы пообширнее. Понимания у собравшихся такая его политика, прямо скажем, не вызывала и совет, из дележа шкуры не разгромленных заков, снова стремительно начал скатываться в срач.