Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

— Чего же я возражать-то буду, Валисса? Вам виднее, на кого будет надежнее опереться в ваших заботах.

Для того, чтобы царь с гостями мог проследовать в свою ложу, вообще-то предусмотрен специальный вход, однако когда кавалькада к нему наконец-то прибыла, и все приглашенные на представление спешились ( Штарпен из Когтистых Свиней поразил до глубины души, спрыгнув со своего битюга с ловкостью и изяществом, больше подходящими стройному и спортивному юноше, чем такому бурдюку, как хефе-башкент, и даже не вызвав при том землетрясения ), я направился к общему входу. Остальные чуть замешкались, но поспешили следом.

— Государь!, — шепотом, ломая руки, взмолился догнавший меня церемониймейстер. — Но ведь из общего зала входа на царскую ложу нет!

— Да ты не переживай, князь. — успокоил я Караима. — Войдем где от века положено. Я просто кое на что глянуть желаю.

Обернувшись я нашел взглядом Штарпена и поманил его к себе.

— Ну-с, слышал что ты уже вывесил проекты нового одеона. Показывай.

— Да что показывать-то, государь? Вон они, у самого входа, где народ толпится.

Действительно, за спинами горожан самого разного достатка виднелись четыре стенда и несколько городских стражников под командованием витязя.

Жители столицы, насколько я слышал, горячо спорили о достоинствах того или иного рисунка, а время от времени кто-то из них, донельзя разгоряченный диспутом, срывал шапку с головы, и в сердцах ударив ею о землю протискивался, да кидал монетку в изрядных размеров опечатанную урну. Бывало что не одну, а целую пригоршню ссыпали.

Все это действо людей настолько увлекло, что они даже нашего появления на площади не заметили.

— Полагаю будет справедливо, если и мои внуки выразят свое мнение. — я извлек из кошеля три коронационные монеты ( запас которых у меня уже изрядно истаял ) и вручил Асиру, Утмиру и Тинатин.

— Ох, спасибо, дедушка!, — обрадовалась царевна, и первой отправилась голосовать.

Как ни увлечены были горожане, но появление с тыла сравнимой по размерам толпы заметили и замолкли, расступаясь. Лишь тихий шепоток шелестел: "Смотри, смотри, сам царь выбор делать будет".

— Что вы, что вы, люди добрые, окститесь. — рассмеялся я. — Если нынче я монетку в одну урну брошу, то кто же в другие-то станет кидать? А вот внукам моим выбор сделать не возбраняю — они-то тоже в новый одеон ходить станут, как и вы все.

Обернувшись к начальнику караула, молодому, лет тринадцати витязю, я поинтересовался его именем.

— Лесвик из Старой Башни, государь. — поклонился тот. — Десятник городского гарнизона.

— Из Старой Башни, говоришь?, — я повернулся к Тумилу, который с отсутствующим видом разглядывал что-то на крышах домов с противоположной стороны площади.

— А что такого-то, величество?, — пробормотал он. — Я говорил, что у меня шестеро старших братьев есть, а где они служат ты и не спрашивал никогда.

— Так ты б с ним хоть поздоровался для приличия — не чужая кровь, чай.

— Здоровались мы уже с ним сегодня, пока вы там заседали. — буркнул парнишка. — И вчера здоровались тоже.

— Ну образец братской любви, прямо…, — покачал я головой, вновь поворачиваясь к десятнику.

— Не гневись на него, государь. — улыбнулся Лесвик. — Он хороший, просто всякие телячьи нежности на дух не переносит.

— Хм, с учетом того как он со спатычем в коррере управляется, видно что нежность к нему телята всегда испытывали весьма своеобразную. — хохотнул я. — Ну как, скажи мне, голосуют активно?

— Уже две урны в мешки ссыпать пришлось. — доложился Тумилов брат. — Третья на подходе.

— Мешки опечатываются и нумеруются, государь, и в градоправлении складируются. — поспешил вклиниться хефе-башкент. — В комнате без окон и под охраной.

Внуки, меж тем, оценив все четыре проекта, заспорили не хуже горожан.

— А мне вот этот нравится!, — донесся до меня задорный голос Тинатин. — Воздушный, словно из кружев весь.

Царевна решительно тряхнула головой и опустила в урну монетку.

— Ага, и крепости поди такой же. — отозвался Утмир. — Развалится от первого ветра. Вот какой нужен!

Младший внук проголосовал за крайний справа проект.

— Не одеон — крепость настоящая!

— Вот и верно, что не одеон. — негромко отозвался Асир, и шагнул к изображению, висящему между фаворитами брата и сестры.

— А чего этот-то?!, — насупился Утмир.

Старший царевич пожал плечами.

— Красиво. — только и обронил он.

— Полагаю, — негромко обратилась ко мне Валисса, — будет справедливо, если четвертому отдам предпочтение я. Иначе горожане могут решить, что этот участник не пользуется милостью нашего семейства, а это будет нечестно в его отношении.