Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

И это я еще не говорю про его цену!

Ну и пращники, конечно, в армиях случаются — куда без этого?, — но тоже… Не основной род войск, так скажем.

При всем при том, совершенно бесполезным лук не является, — хотя бы и потому, что действительно закрытых с ног до головы воинов не так много, — и входит в обязательный комплект вооружения ашшорских, инитарских и мирелских витязей. Ну и пешие лучники тоже у всех есть, как иначе.

Кстати, не "одноусые", а совершенно отдельное сословие — лицо бреют за исключением подбородка, на котором отращивают узенькую бороденку, заплетенную, обычно, в косичку. Хотя тут фантазия пеших лучников законом и традицией не ограничена, встречаются даже бородки наподобие фараоновых.

— И, кстати, очень прискорбно, что у нас в армии ничего похожего на дели нет. Но это-то не к спеху, а вот с пехотой, я имею в виду, с нормальной пехотой, вопрос назрел.

— Что его величество считает нормальной пехотой?, — уточнил Латмур.

— Рулиннойских и скарпийских фалангитов, например. Ведь это те же витязи, по сути, только без коней.

— Государь, — тяжело вздохнул капитан, — быть витязем почетно но тяжело, хотя бы и оттого, что оружие и доспехи настолько дороги, что сбруя и какая-никакая лошадка уже не становятся непосильной ношей для мошны того, кто выбрал для себя путь воина. Именно потому-то витязи — это сословие всадников.

— Значит нам просто нужно новое сословие. — пожал плечами я.

Командир Блистательных удивленно воззрился на меня, но обошелся без немедленных возражений.

— Вот скажи мне, чьи дети под твоей рукой служат? Сыновья витязей и князей, потомственные воины, верно?

— Ну-у-у…, — Латмур чуть потупился. — Один — сын разбойника, государь. Но остальные — да! Дети благородных и славных отцов.

— И во всей Ашшории верно так?, — уточнил я. — Стезю воителя себе избирают те, чьи отцы тоже придерживались ее?

— Полагаю, что так оно и есть. — осторожно кивнул Железная Рука. — Людям вообще свойственно следовать по стопам родителей, да и нужно оружие и броню иметь, пусть хотя бы и отцовские, а это очень дорого.

— Хочешь сказать, — я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, — что в городах, среди купцов и мастеровых так уж мало найдется людей, которые способны купить себе саблю, кольчугу и шлем?

— Смотря какие, конечно, ваше величество… Но, думаю что таких горожан сыщется немало.

— И отчего же младшие сыновья городских богатеев так не любят становиться витязями, а все больше норовят в жрецы да философы подаваться, что, кстати, несколько менее почетно? Ведь никакого запрета на то нет — будь ты хоть крестьянин, хоть сын владетельного, дорогу в воинское сословие открывают конь, оружие и доспех, но вовсе не заслуги предков, как это бывает у многих соседних с нами народов. Может, горожане попросту трусливы?

— Нет, повелитель, храбрость и трусость тут не при чем. — капитан отрицательно помотал головой. — Дело в том, что одного обладания саблей или мечем мало — надобно уметь ими пользоваться.

— А разве никто из горожан оружием владеть не учится? Да вот хотя бы и в школах телесников.

— Учатся, как не учиться? Купцы, приказчики, даже те из их слуг, что хозяев с караванами сопровождают — если нападут разбойники, то драться надо всем, а не надеяться на то, что охрана с жульем сама управится. Только… умения поставить пару блоков или ткнуть копьем мало для витязя, повелитель. Потребно уметь держать строй, как пеший, так и конный, да и просто рубиться верхами, а не отмахиваться с телеги топором. А городские жители, они верхами не очень. Ездить еще куда ни шло, а вот в бой, это долго учиться надо. Когда и где горожанам этим заниматься? Не спорю, бывают и такие, что могут…

— Но в основном — не умеют. — удовлетворенно кивнул я.

— В большинстве своем — да. Не умеют, государь. — согласился командир Блистательных.

— И тут мы с тобой, князь, возвращаемся к вопросу с пехотой. — я облокотился локтями на стол и постарался глядеть на Латмура как можно умильнее.

Железная Рука призадумался на минуту, энергично потер подбородок, ероша бороду,а затем пристально глянул на меня.

— Слабость зажиточных горожан в том, что они скверные наездники…, — неторопливо и раздумчиво произнес он. — Вы считаете, что их слабость возможно обратить в силу?

— Можно. — кивнул я. — Но только в том случае, если они сами этого захотят. Вернее, если заставить их этого захотеть. Тогда у нас будет немного действительно хорошей пехоты.