Олег Ростов - Земля вечной охоты

Что-то треснуло в костре и взлетела стайка искр. Мягко ласкавший кожу, еда ощущавшийся ветерок, дунул порывом. Раздался всплеск. Услышали еда слышимый рокот, будто шедший от земли.

«Кааррр», раздалось с мегалита, Кром раскрыл крылья, потоптавшись, сорвался с камня и ушел в небо.

Что это? Дали ответ те, к кому обращалась Анастасия Николаевна? Или просто, треснул разваливающийся углями кусок плавника, просто прилетел порыв ветра, тут всегда так, только сейчас не замечали? И плеснула просто рыба, пытаясь заглотить насекомое? А едва слышимый гул? Может где-то там на севере от ледника откололся здоровенный кусок?.. Да какая разница. Главное, что дети заворожено, смотрели на все это и слушали.

— Нас услышали и подтвердили. Все. Теперь вы наши дети, уже окончательно. Здравствуйте правнуки мои, — и бабуся раскрыла объятия. Дети бросились к ней. Обнимали ее, а она их. Маша стояла счастливо улыбаясь и вытирала катившиеся слезы. Я смотрел на Ивана, в руках у меня был приготовленный нож.

— Здравь буде Иван Вячеславович. Долгие лета тебе братучадо! — даже сам не заметил, как поприветствовал обретенного племянника в стиле былин.

— И ты здрав буде дядька Игорь, — ответил, улыбаясь Ваня.

— Ваня, ты мальчик, пройдет время ты станешь мужчиной, а у мужчины должно быть оружие, что бы защищать наших женщин, и быть им добытчиком. А раз так, возьми этот нож. Пусть это будет твое первое оружие, и дай бог не последнее. Береги его, этот нож ковал твой прадед. И будь осторожен, он очень острый.

— Ничего, — сказал подошедший к нам Слава. На руках он держал Свету, — обрежется, будет знать, что оружие не прощает разгильдяйства и небрежного отношения.

— Будь здрава Светлана Вячеславовна, долгие лета тебе братучадо! — поприветствовал я ее.

— И ты дядя Игорь будь здрав, — ответила девочка, прижимаясь к моему брату.

— Ну что дети, — сказала бабуся, обращаясь к нам ко всем, — пора отпраздновать это событие, вкусной едой и сладким питьем.

Мы все гурьбой пошли к уже накрытому столу. Решили шикануть. Свежие огурцы и помидоры, захваченные нами еще оттуда из другой жизни, булки, испеченные бабусей, уже на яхте, окорок и буженина, которые нужно было съедать. Каша рисовая, сваренная на последнем молоке, для детей, запеченная в фольге рыба, пойманная вчера Ваней. И еще яблоки и апельсины, то же из прошлой жизни. Запивали вкусным чаем с разными травками. Бабуся после того как съели яблоки и апельсины, собрала все косточки.

Убрав стол и остатки пиршества, постояли, попрощались с капищем.

Решили идти на юго-запад. А там как карта ляжет.

Заработал двигатель. Я стоял у штурвала. Рядом находились бабуся, Маша, державшая за руку Свету и Ваня. Песы устроились на носу. Недалеко от них разлегся Бегемот. Кром летал, нарезая круги над нами. Похоже, даже пернатый не собирается от нас сваливать. Двигатель решил использовать не долго, потом пойдем на парусах. Соляру стоило поберечь.

Вячеслав, отвязав швартовый, забежал по трапу на яхту, втянул трап и сложил его. Выбрав якорь, я отжал рукоять газа, выкручивая штурвал вправо. Когда отошли метров на сто южнее капища, на берег вышло трое волков. Смотрели нам вслед долго. Теперь, они могли не беспокоится.

Впереди нас ждало неизвестное. Дед писал, что это удивительный мир, ну что же, посмотрим.

Мы пошли к линии своего горизонта.

___________________________

… Боль. Каждая клетка тела вопила о ней. Ее как будто перемололи в чудовищных жерновах, а потом бросили на раскаленный лист металла. Во рту был солоновато-металлический вкус. Кровь. Нужно выплюнуть, что бы вздохнуть. Попыталась выплюнуть. Получился только хрип. Но все же, что-то выплюнула, так как вздохнуть живительного воздуха получилось, пусть совсем и немного. Тебе нужно повернуться на бок, иначе захлебнешься, подумала она о себе, будто глядела со стороны. И тут же поняла, что еще живая, раз чувствует боль, думает, значит живая. Несмотря на муку, мамочка как же больно, захотелось рассмеяться. Усилием воли подавила желание, иначе бы точно захлебнулась. Постаралась открыть глаза. Свет, размытый, кровавый, но все же свет. Вот только свет видела одним глазом — правым. Левый не открывался, может его вообще уже нет? Попробовала пошевелить пальцами правой руки. Получилось. И тут же почувствовала в ладони что-то лежит. Что это? Сжала ладонь. Это было что-то привычное, знакомое. Попыталась повернуть голову, увидеть руку, боль усилилась, казалось бы — куда еще? Застонала, вернее захрипела. Ладно, попробовала пошевелить пальцами левой руки, получилось. Теперь ноги. Левая послушалась, она согнула ее в колене. Правая, почти не чувствует, попыталась согнуть. Резкая боль. Сломана? Ну тогда точно конец. Не долго, осталось корчиться.