Михаил Нестеров - Сталинский сокол. Комэск

Впрочем, настроение в полку можно было охарактеризовать как мрачную решимость, упаднические настроения были нехарактерны, да и батальонный комиссар Коляда старался изо всех сил, проводил политинформации, рассказывал о подвигах наших бойцов и командиров. Стремился он приводить примеры близкие, рассказал о подвиге танкиста старшего лейтенанта Зиновия Колобанова и младшего политрука Александра Панкратова. Несладко было всем, летчики заметили, что Степан Игнатьевич стал как-то уж совсем нервным и дерганым, но списывали это на переживания от неудач на фронте.

Между тем 10 сентября в городе на Неве должен был появиться человек, который насыплет песка в буксы Вермахта.

Утром эскадрилья в полном составе летала на сопровождение штурмовиков, которые наносили удары по немецким войскам, рвущимся к Пулковским высотам. Не успели дух перевести, как пришел новый приказ и пара Северов – Малинкин ушла в сторону Ладожского озера. Остальным тоже нашлась работа, но Олег взлетел первым и не услышал, куда их направили.

Облачность над Ладогой была не особенно плотной, поэтому транспортный самолет в сопровождении четверки «ЛаГГов» Северов заметил издалека. К ним явно пристраивалась пара «Мессеров», было понятно, что такой эскорт придан важному грузу или пассажирам, но немцы увлеклись и появление пары «ишаков» прозевали. Откровенно вялые действия «ЛаГГов» удивляли, но с этим пусть их начальство разбирается, а пока надо было отогнать немцев, тем более что они наверняка вызвали подмогу.

Убедившись в том, что других истребителей противника пока не видно, Северов свалился на врага из-под самой кромки облаков. «Мессеры» были намного ниже, поскольку транспортник и его сопровождение шли на бреющем над самой поверхностью воды. В последний момент ведомый ганс атаку заметил и резким маневром вывернулся, но ведущему Олег пушечную очередь всадил прямо в кабину и мотор. Короткий взгляд в сторону, куда ушел второй, и Северов расплылся в довольной усмешке, больше похожей, впрочем, на хищный оскал. Малинкин не растерялся, воспользовался тем, что немец сманеврировал в его сторону и удачно отстрелил ему хвост! Но расслабляться было нельзя, в любой момент могли подойти другие вражеские истребители, и Северов, покачав «ПС-84» крыльями, взмыл обратно под облака. То ли немцы все-таки никого не вызывали, то ли их просто не нашли, но больше никто на транспортный самолет не покушался, «ишаки» еще повисели над аэродромом, прикрывая его посадку, после чего тоже приземлились. Кого сопровождал такой солидный эскорт, Северов сообразил позже, когда объявили, что в командование Ленинградским фронтом вступил генерал армии Жуков Георгий Константинович, а еще через день Северову и Малинкину была объявлена благодарность за действия по прикрытию борта с важными пассажирами.

Дальнейшие события осмыслить Северов смог только намного позже, когда стали известны некоторые эпизоды и факты, а пока его занимала новая тактика действий пары истребителей, которую удалось опробовать в бою уже 10 сентября.

Первый разговор на эту тему состоялся у Олега с Гошей еще 7 сентября, во время вынужденного сидения на земле из-за нелетной погоды. Северов вспомнил, что в прошлой жизни читал про так называемую «текучую пару» истребителей, когда, в зависимости от обстоятельств, ведущий и ведомый могли меняться местами. С Сережкой Малинкиным такой номер бы не прошел, здесь должны действовать летчики высокого класса, но идея засела в голову и никак не отвязывалась. Тогда Олег решил поговорить с комэском. Тот сидел с остальными летчиками под навесом недалеко от столовой и, как обычно, травил байки.

– Вот как у тебя только с женщинами так ловко получается? – искренне недоумевал младший лейтенант Чучин, ведомый комэска-2 капитана Шаневича, высокий широкоплечий парень двадцати четырех лет. Кто-то засмеялся, а Синицкий с самым серьезным видом сообщил:

– А я слова женские знаю!

– Какие еще слова? – удивился Чучин. – Нет таких слов.

– Слова всякие есть, – заявил Гоша, – только их знать надо, а это не всем дано. Вот давай у Бадмы спросим.

Лейтенант Бадмацырен Доржиев, или просто Бадма, был бурятом и прибыл под Ленинград вместе с другими летчиками-тихоокеанцами.

– Вот скажи, Бадма, у тебя родственники в кавалерии есть?

– Есть, – закивал головой бурят. – Они у меня все там и служат, это я в пилоты подался.

– Тогда должен знать, есть специальное лошадиное слово?