Александра Ром - Искажение - дар судьбы

— Это не они. Это…, - муж оборвал мои нечленораздельные бормотания, мягко прикоснувшись губами к моим, и тихо заговорил, — тшш. Приготовься. Как только я скажу — беги.

— Что?

— Верь мне. Мой лучезарный светлячок.

— Все. Теперь мы можем говорить, — в голосе Града слышалась издевка, Хаято величественно кивнул, — Дракон, ты отдаешь нам последнюю из рода Ану и мы, может быть отпустим тебя с миром.

— А Мураду известен ваш план.

— Мы не подчиняемся Мураду.

— Значит за нападением ойгуров на Архай стоит не Мурад, а князь Бореи!? Не знал, что пустыники входят в сферу его влияния.

— Не заговаривай зубы Руэйдхри, — Хаято заскрипел зубами и стал белее снега, но невозмутимо парировал, — Град придумай что-нибудь новенькое. Удиви меня. Разговор я считаю закончен. Ты знаешь мой ответ.

Муж что-то начал шептать. Воздух уплотнился и покрылся рябью. Град бросился к нам, но Хаято успел прочертить мечом черту. Серебряный дракон расправил крылья, а камень в пасти полыхнул кроваво-красным светом. Град с сотоварищами врезались в воздушную стену. Они сверкали ледяными глазами и нараспев произносили какие-то слова. Но Хаято больше не обращал на них внимания. Он толкнул меня к искажению и приказал:

— Беги!

— Нет. Мы уйдем вместе.

— Сваргальф уводи ее.

Перед тем как упасть в искажение я видела только глаза Хаято, как они наливаются серебром.

Я стояла на краю скалистого плато и неотрывно смотрела на то место, где мы появились с Волчиком. В голове было пусто. Ледяной ветер трепал волосы, пронизывал до костей. Мне не хотелось двигаться. Я ждала. Ждала его появления. Подсознательно понимая, что этого не произойдет. Но принять это не было сил. Перед тем как Хаято толкнул меня в искажение, я вспомнила беловолосых преследователей. Я видела их во сне. Давно. Еще дома. Тогда они гнались не за мной. За Хаято. И они хотели его убить. В голове всплыла рана Хаято. Если бы я по случайному совпадению не оказалась рядом. Хотя случайностей не бывает, и искажения появляются не сами по себе. Но ухватиться за эту мысль не успела. Оказалась в горах. И стало не до размышлений. Ожидание убивало похлеще неизвестности. Но я продолжала верить.

Холодно, очень холодно. Я стояла в одной легкой рубашке и разодранных штанах. Руки заледенели, От холода зуб на зуб не попадал. Глаза закрывались. Хотелось спать. Затуманенное сознание сигналило об опасности. Нужно было подвигаться, разогнать кровь. Но сил уже не осталось. Я не заметила, как исчез ликархонт. Не заметила, как из пещеры вышел высокий мужчина в белых одеждах. Даже когда подошел и неожиданно сказал:

— Здравствуй Юля!

Я не смогла ответить. Меня сковало странное оцепенение. А потом накрыла блаженная темнота. Из теплых объятий беспамятства меня постоянно бесцеремонно вырывали. Трясли, что-то кричали прямо на ухо. Как же громко и утомительно. Я хотела погрузиться дальше, там так спокойно и хорошо. Смутно помню, что меня несли, что мужчина ругался:

— Сваргальф почему сразу не сообщил? Она замерзла…. Да. Бестолковый мальчишка. Жизнь не чему его не научила….

Один раз я даже смогла разлепить тяжелые веки. Отстранено отметила необычный цвет глаз мужчины теплого золотисто-янтарного оттенка. Он ласково улыбнулся и заговорил. Мягкий бархатистый тембр окутывал теплом и дарил спокойствие:

— Бедный ребенок. У меня уже входит в традицию при каждой нашей встрече вырывать тебя из ледяных лап смерти. Не бойся девочка. Ты проживешь долгую жизнь. Только не закрывай глаза. Спать пока нельзя. Потерпи маленькая.

Я смотрела в эти необыкновенные глаза и верила. А затем стало больно. Боль была невыносимой. Как будто тысячи острых игл впивались в кожу. Я, то теряла сознание, то приходила в себя. Мужчина болезненно растирал окоченевшие конечности и ласково уговаривал. Но слова не доходили до бессознательного разума. Облегчение приносили лишь прикосновения Волчика, и то кратковременное, а затем снова накрывала нестерпимая боль. Наконец мои мучения прекратились. Незнакомец, завернув меня в простыню, отнес на кровать. Расцепив зубы, он влил мне в рот горький отвар, и я провалилась в тревожный сон.

Меня будили, чтобы влить следующую порцию отвара, а затем я снова погружалась в липкие грезы сна. Меня, то трясло от озноба, то душил лихорадочный жар. Болезнь не отпускала. Иногда мне виделось бледное, обескровленное лицо мужа. Он касался меня ледяными пальцами. В такие моменты казалось, что сама смерть пришла забрать меня. Я истошно кричала, брыкалась. Кто-то крепко держал горячими, как огонь руками и снова вливали мне в горло обжигающую жидкость. Я забывалась зыбким сном.