Александр Решетников - В львиной шкуре [СИ]

— Кааву, — обратился Иван к шаману, когда они на привале развели небольшой костёр и жарили пойманную змею, пропустив сквозь неё железный пруточек, — ты давно живёшь у Большой Воды. А большие лодки, облачённые в белые одежды, приплывали когда-нибудь или нет?

— Я не видел таких лодок, — после некоторого раздумья ответил шаман, — но мне про них рассказывали. Это было в той стороне, откуда каждое утро поднимается Солнце. Только в тот день Большая Вода была очень злая. Она подняла лодки высоко вверх и разбила их о камни на берегу.

— А люди оттуда спаслись?

— Нет, Слон, никто не спасся. Люди и лодки с тех пор так и лежат на камнях у Большой Воды.

— А одежду или какие-нибудь предметы у мёртвых взяли? — продолжал выпытывать Иван у шамана интересующую его информацию.

— Нет, нельзя. Это добыча Большой Воды.

— Значит, всё, что разбилась, так и осталось на том месте?

— Не всё. Когда Большая Вода бывает злой, она приходит и некоторые вещи забирает с собой.

— Кааву, а как далеко до того места?

— Две полные луны пройдут, прежде чем ты увидишь тот берег. Но мы не ходим туда. Зачем, когда травы для скота и здесь достаточно? Тем более там земли чужих родов.

— Ясно, — вздохнул Иван и перевёл разговор на другую тему. — Кааву, а ты вот такой камень видел где-нибудь? — с этими словами Иван достал небольшой золотой самородок и протянул шаману.

— Много видел, Слон, только он слишком мягкий. Плохой камень, не годиться для охотника, — ответил тот, повертев самородок в руке.

— А где видел?

— Завтра дойдём до реки. Там на берегу такие камни часто встречаются. Но зачем они тебе?

— Не мне. Они нашим женщинам нравится. Украшения из него делают.

— А почему им украшения из другого камня не нравится? Из того, который ты вчера на огне делал мягким?

— Это медь. Он мужчинам нравится, очень полезный камень. А женщины любят всё яркое, чтобы блестело, как Солнце…

— Ты прав, Слон, женщины такое любят, — сказал, улыбнувшись, шаман.

Услышав про золото, Сомов очень обрадовался. Он заносил все найденные месторождения на карту. Из золота планировалось наштамповать монеты. Если Башлыков и Шамов поплывут торговать, то для этого необходимы деньги. А ими стоило озаботиться заранее. Конечно, подразумевался и простой обмен. Для такого дела товара хватало, но с золотыми монетами как-то надёжнее. Хотя имелся большой запас железных денег из XXI века. Только было неизвестно, сочтут ли их за ценные монеты, и за монеты какой страны эту наличность представлять? Тем более даты на них стояли очень неоднозначные. Пуская в оборот такие деньги, они автоматически заявляли о себе, но какая за этим могла последовать реакция? И вообще, вначале очень хотелось бы узнать век и год этого мира, прежде чем что-то штамповать…

На другой день племя вышло к реке, где излучина образовывала широкую дугу, и основательно возле неё расположилось. Трава для скота здесь росла в изобилии, так что уходить отсюда в ближайшее время никто не собирался. Иван, взяв троих рабов, занялся поиском самородков и мытьём золотоносного песка. Десять дней он занимался этим не шибко весёлым занятием. За это время ему удалось собрать вместе со своими подчинёнными почти триста граммов золота. Несмотря на отсутствие навыков, и необходимых приспособлений для такого дела, получилось, по мнению Сомова, очень даже не плохо. Тем более работало всего три раба, двое остальных пасли скот. Пятеро остались дома с женой, так же для жены он оставил немного скотины, которой хватит корма и возле дома. Вечером десятого дня вождь объявил, что завтра они это пастбище покидают.

В отличие от всех остальных, жил Сомов во время кочёвок не в хижине, собираемой из жердей и укрываемой циновками, а в палатке. Вождю и шаману он тоже по такой палатке предлагал, но они по каким-то причинам отказались, хоть и ставили свои жилища с ним по соседству, метров в десяти друг от друга.

— Аббука, паршивец, ну-ка иди сюда! Опять плодов марулы нажрался, чудила черномазая? — позвал Иван своего раба, который со счастливой улыбкой нарезал круги вокруг палатки.

Перезрелые плоды этого дерева, если их съесть в большом количестве, давали алкогольный эффект. Опьянённый раб повернулся на голос хозяина, задел ногой верёвку, идущую от палатки к колышку, и растянулся на земле во весь свой небольшой рост. Когда Иван подошёл к нему, чтобы узнать, почему он не встаёт, то увидел, что любитель перезрелых плодов сладко спит.