Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

— Лужин, миленький! — не выдержала Селена, бросаясь к драгуну, и без стеснения целуя его прямо в усы. — Как ты нас нашел?

— Полноте, сударыня, — засмущался поручик, — я слово свое держу. Как же я мог вас бросить. Простите, но у нас мало времени, а нам нужно еще освободить вашего товарища от его оков.

Он осторожно отстранил девушку, и ткнул штандартенфюрера стволом револьвера в бок, заставляя его опуститься в кресло.

— Где ключи от кандалов, ну ты, каналья?

— Я не привык к такому обращению, — процедил сквозь зубы Венцель. — Будьте тактичным с военнопленным, иначе я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Что касается ключей, то они у охранника, в коридоре, подите и возьмите, если сможете.

— Егор, не надо, — остановил поручика Полозов. — Перебей выстрелом цепь, и все дела.

Лужин поднес револьверное дуло к связывающей браслеты цепочке и нажал на спуск. Грохнул оглушительный выстрел, и цепь разлетелась вдребезги. В коридоре раздались крики, и в дверь отчаянно застучали.

— Вот шведы окаянные, все им тихо не сидится, — пробормотал поручик, поднимая револьвер и нажимая на спуск. Во все стороны полетела щепки, а за дверью раздался стон, и что-то тяжелое рухнуло на пол.

Виктор потер затекшие руки, на которых продолжали болтаться кольца наручников. Неудобно, конечно, но тут пока ничего не поделаешь, да и времени, как сказал Лужин, — в обрез. Он подошел к Селене и взял у нее из рук принадлежащий Венцелю пистолет. Так и есть — восьмизарядный «вальтер», которым вооружались немецкие офицеры во времена второй мировой. Точно такой оперативники под руководством Виктора изъяли на прошлой неделе у ранее судимого Кости Сорокина, более известного в округе под кличкой «Сифон», промышлявшего наркотой, и не брезговавшего занятием «черного следопыта», разыскивая по лесам оставшиеся там с войны оружие и боеприпасы. А эта «машинка» очень даже сейчас к месту; есть теперь чем попотчевать «радушных» хозяев, если сунутся…

Поручик, между тем, вернулся к окну, высунул руку наружу, и вытащил на подоконник веревку, к которой были привязаны сапоги и ножны с уже знакомым Виктору палашом. Затем он освободил поклажу от веревки и этой же веревкой быстро примотал Венцеля к креслу, пробормотав при этом: «Вот теперь не убежит, Иуда!..» Немного подумал и основательно обыскал пленника. На столе появились серебристая коробочка пульта, часы, небольшая горка золотых монет, а что самое важное — две запасных обоймы от «вальтера» и служебное удостоверение, которыми сразу же завладел Полозов.

За дверью снова завозились, и Виктор, для пробы, с удовольствием всадил в нее еще пару пуль.

— Это бесполезно, — подал, наконец, голос Венцель. — Вам отсюда не выйти. Что касается меня, то я согласен обсудить с вами сложившуюся ситуацию и пойти на уступки. Жизнь и относительную свободу я вам гарантирую.

— Во, испугал! — хохотнул Лужин. — Слушай ты, павлин надутый, да я как вошел сюда, так отсюда и выйду, только на сей раз вместе с моими товарищами.

Виктор покачал головой:

— Что-то вы заговариваетесь, штандартенфюрер. Теперь вы в наших руках, — вы, и ваша жизнь. Наши требования такие: прикажите своим людям, чтобы они отошли от двери и не пытались ее высадить. Поверьте, что это избавит от лишних человеческих жертв, ибо сдаваться мы не намерены.

Немец хотел, было, что-то ответить, но поручик, ни слова не говоря, ткнул ему в затылок револьверный ствол и хладнокровно взвел курок.

Поняв, что с ним не шутят, Венцель нехотя отдал несколько команд на шведском языке. За дверью ответили. Штандартенфюрер повернулся к Виктору:

— Я выполнил ваше требование. Больше вас не будут беспокоить… пока…

Полозов повернулся к Селене и вопросительно посмотрел на нее. Девушка кивнула головой:

— Да, он не врет.

— Врет, не врет, — буркнул Лужин, натягивая ботфорты прямо на босые ноги. — Давайте выбираться отсюда, пока к им подмога не нагрянула.

— Пока этот тип, — показал Виктор на Венцеля, — в наших руках, нам ничего особо страшного не угрожает. Он тут главная фигура, и крутит всеми как хочет. Ты лучше расскажи: откуда ты тут появился.

— Откуда откуда… — усмехнулся поручик. — Вот оттуда, — он показал рукой на потолок. — Я Митьке поручение твое передал, а сам обратно отправился. Совесть меня мучать стала, ну не смог тебя одного бросить. Не успел на крышу взгромоздиться, как стрельба поднялась. Ну, думаю, попал ты как кур в ощип! Во дворе солдаты забегали, начали все обыскивать. А я по сукам на дуб забрался, да и затаился там, покуда все не стихло. Потом осторожненько вниз спустился, и прямиком к фургонам. Шведы — дураки, опять там лишь одного часового поставили, ну я его и приложил. Пистолет у него забрал, какой, как ты показывал, и подался к дому.