Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

Давление ствола на голову Виктора ослабло. Немец смеялся…

— Вы что, принимаете меня за идиота? Мой диск цел и находится в укромном месте. Есть отдельные проблемы, но… с вашей или нет, помощью, я их устраню, — с этими словами он повернулся к Селене. — У вас осталась одна минута, фройляйн Селена, решайтесь. Извините, но я тороплюсь. Как доложила моя разведка, поблизости замечены подразделения русского авангарда.

— Тот-то вы нервничаете, Венцель, — усмехнулся Виктор. Смерть смотрела ему в лицо, но удержаться от того, чтобы не поддеть этого самодовольного типа было невозможно. — Скоро вам крепко намнут бока. И хозяевам вашим, и вам лично. Зря вы влезли в эту игру, зря.

— А вот об этом не беспокойтесь, — ответил ему в тон немец. — Вы видели мое вооружение. С его помощью я не оставлю от сунувшихся сюда русских мокрого места. А потом… потом дойдет очередь и до царя Петра. Эта битва при Полтаве будет совсем иной, чем в ваших учебниках истории, и она станет полным крахом и для него и для всей русской экспансии к Балтике. Россия будет отброшена обратно в средневековье и никогда не станет одной из передовых европейских держав.

— Интересно знать, — спросил Виктор, — а король Карл в курсе всего этого?

— Утешу ваше любопытство, тем более что вы об этом никому не расскажете. Разумеется — нет! Этот мальчишка считает, что стоит выше всех, и что в ближайшее время Россия будет разгромлена его «доблестной» армией. Но я ведь знаю, что это не так. Однако он даже не знает о моих работах. Вернее, поначалу я хотел, было, показать ему опытные образцы, но потом… потом я решил сыграть в свою игру.

— Решили стать королем?

— Именно так, и я им стану! Знаете, что было написано на пушках французского короля Людовика? — «Последний довод королей». Великая фраза, не правда ли? Когда замолкают политики — начинают говорить пушки. Треск моих митральез поможет установить в Европе новый порядок. С их помощью я воссоздам свой Рейх, свою империю. Хайль, Венцель!.. Однако хватит! Фройляйн Селена, ваше решение?

Но Селена не успела ответить на его вопрос, потому что страшной силы взрыв потряс здание. Пол заходил ходуном, с потолка посыпалась труха, а цветные стекла в окне со звоном попадали на пол. Во дворе раздались дикие крики, захлопали двери, а по коридору загремели подкованные сапоги.

Венцель в растерянности обернулся к выходу, на мгновение упустив Полозова из поля зрения. И Виктор решил действовать. Его скованные руки сложились в «замок» и нанесли удар по затылку штандартенфюрера. Тот потерял равновесие и, запутавшись в своем черном плаще, отлетел в угол, выпустив из рук оружие.

— Селена, пистолет! — заорал Виктор, прыгая на валявшегося на полу немца.

Однако штандартенфюрер оказался серьезным противником. В последний момент он откатился в сторону, и Виктор всей своей восьмидесятикилограммовой массой грохнулся об пол, лишь слегка задев Венцеля за плечо. Теперь дело было плохо: со скованными руками, лишившись эффекта внезапности, много не навоюешь. Полозов из последних сил ухватил противника за край плаща, не давая ему подняться, но немец моментально расстегнул свободной рукой застежку у горла и ужом выскользнул из-под своего черного одеяния, оставив его в руках Виктора. Не успел Полозов встать на ноги, как немец уже оказался возле Селены, бестолково крутящей в руках длинноствольный пистолет.

«Все, конец!..» — мелькнула в голове Виктора отчаянная мысль, но тут створки окна со звоном распахнулись, и до боли знакомый голос спокойно произнес:

— А ну стоять! Стоять, вражина, я сказал, не то схлопочешь добрую порцию свинца!

Ошеломленный таким оборотом дела Венцель остановился в двух шагах от перепуганной Селены. Виктор посмотрел в сторону говорившего, и сердце его радостно забилось. На подоконнике сидел Лужин с револьвером в руке.

Поручик ловко спрыгнул с подоконника, не сводя с замершего словно статуя Венцеля внимательных глаз. Из одежды на нем были лишь залатанные штаны, да нижняя рубаха с разорванным рукавом. На босых ногах виднелись свежие царапины, а кисть левой руки была перетянута полоской ткани, оторванной, скорее всего, от рубашки.

— Ну ты, заморское отродье, — с тихой угрозой сказал Лужин, обращаясь к немцу. — Ручонки в горку подними и три шага назад, от боярышни подальше. Дернешься — пристрелю как паршивую собаку.

Он быстро метнулся к двери и, держа пленника на прицеле, заложил ее окованным железом засовом.