Яра Славина - Академия Северное сияние (СИ)

— Зойка! Действуем все вместе! — Крикнул Нум, закручивая большой золотистый шар из чистой силы. Вставший рядом с братом Нга, держал в руках шар темной силы.

— Давай! — Нга и Нум соединили свои силы и послали по адресу Сэмюэля Орно подарочек комбинированной силы.

Белый туман слетел с рук Чынгыза с Урэром и так же поплыл в сторону черного мага, обволакивая его тонкой пленкой. Перья Минлея и огненная плеть от Зои впивались в плоть злодея и рвали ее. Бокор выл от бессилия и боли. Объединенные силы и заклятия обладали огромной мощью, с которой измотанный, отдавший значительную часть сил на оживление зомби маг, справиться не мог. Он покачнулся и упал на одно колено, упираясь руками в снег. Поднял голову, взглянув ненавидящими глазами на магов.

— И Глаз Дракона к хозяевам вернулся… Очухалась девчонка значит… — Оскалился, шатнулся вперед и рухнул ничком.

Бог Нижнего мира поспешил обездвижить бокора и зафиксировать его лицом кверху.

— Нум, пора. — Подзакопченая рука бога легла на плечо Нума.

Тяжело ступая, медленными шагами, полный мужчина шел к поверженному врагу. В его руке поблескивал стилет. Мужчина опустился на колени перед окровавленным Сэмюэлем и одним движением обнажил его грудь. Занес руку для удара и… Остановился на половине замаха, провел кончиком стилета по груди, рисуя известный только ему узор, шептал неслышимые слова, закрыв глаза. Расстегнул одежду на своей груди и быстрым движением вонзил острый клинок в грудь рядом с сердцем бокора. Лежащий на снегу пленник выгнулся дугой в судороге, мечтая о смерти от невыносимой боли, которую приносил Убийца богов — древний стилет, который отнимал жизненную силу бога. Шепот Нума становился громче, все замерли, готовые оказать любую помощь другу, наблюдали, ждали. Нум читал на древнем языке заклятие, закрывающее силу сильнейшего мага. Никто не заметил как и когда Бог Верхнего мира успел вонзить клинок в свою грудь и упал плашмя на бокора, прижавшись раной к его ране. Смешанная кровь бежала по телу лежащего внизу Сэмюэля Орно, смешиваясь с подтаявшим снегом и грязью.

Бокор кричал. Кричал так, что казалось сейчас небо рухнет на землю, лишь бы только прервать этот ужасный крик. Кричал до сорванных связок. Хрипел… И внезапно затих, потеряв сознание.

Мертвая тишина стояла над горами. С серого низкого неба медленно падали мелкие снежинки и в ту же секунду таяли, превращаясь в грязное месиво. Двое лежали неподвижно почти нежно прижимаясь друг к другу. Черные глаза одного смотрели в небо не моргая. Второй прикрыл глаза, словно бы не хотел видеть то, во что превратились камни этого ущелья.

Послышался сдавленный всхлип из-под зажимающей рот ладони. Зоя не сдерживал крупных слез, градом бегущих из ее глаз.

— Тшшш… Живы они. — Минлей приобнял женщину за плечи, развернул к себе и прижал к груди.

Чынгыз собрался и начал руководить процессом сам. Он тыкал кривеньким пальцем в лежащих мужчин:

— Мужики, аккуратненько берем их обоих вот прямо так и левитируем в портал. Эндрю держит открытым проход прямо в лекарское крыло.

Нга, Сармик и Урэр бережно воздушными плетями подхватили зафиксированных Нума и Сэмюэля, подняли их в воздух и плавно едва покачивая направили в сияющий портал. Минлей осторожно поглаживал спину Зои и шептал ей на ухо успокаивающие слова.

Встречали их лучшие лекари Академии заранее подготовленные к оказанию помощи таким тяжело раненным.

Чынгыз и Сармик остановили двигающихся в воздухе пострадавших и позволили Урэру приподнять Нума над Сэмюэлем. Стоящие рядом лекари моментально перехватили Бог верхнего мира, очень медленно перевернули на спину, срезали всю грязную, рваную одежду и опустили н белоснежные простыни. Вторя команда лекарей провела подобную же процедуру с бокором.

На двух соседних кроватях лежали двое неподвижных мужчин. Шоколадная кожа одного от большой кровопотери приобрела премерзкий серый землистый оттенок, лунки ногтей посинели, глаза закатились. Второй цветом кожи сравнялся с простыней, пухлая рука свесилась с кровати.

Лекари спешили восстановить сосуды, остановить кровотечение, заживить узкие треугольные раны, из которых не переставала течь кровь.

В дверь ввалился взъерошенный Нга, держащий в руке бутылку с красно-белой этикеткой из-под Столичной заполненную по самую пробку золотистой мерцающей жидкостью. Бешено вращая глазами, он тряс емкостью и вопил: