Ульян Гарный - Руки оторву!

Поэтому я оставил Энрике как есть и отправился на поиски медицинского отсека, ведь куда-то же Беппе тащил раненого. Из рубки управления вели три люка, через центральный я сюда пришел. Левый люк вел в небольшую кают-компанию, здесь, на железном полу, лежал ковер. Стоял диван и несколько кресел, обитых коричневой кожей, большой письменный стол, покрытый зеленым сукном. К медицине это помещение не имело отношения.

Во втором, правом отсеке, напротив – все было готово к операции, яркие софиты были включены над стальным столом, застеленным белой простыней, белый же эмалированный пол зловеще бликовал никелированными стоками. На соседнем столе, поменьше, блистали хирургические инструменты, о которые можно было порезаться взглядом. С фонаря свисали гофрированные оцинкованные шланги, среди них я разглядел душ, плазменную горелку и насос для удаления жидкости. Назначение остальных медицинских лиан осталось для меня загадкой.

В углу нашлась каталка в сложенном виде. Я разложил ее, пребольно прищемив палец в шарнире, подкатил к Беппе, аккуратно погрузил его на белую плоскость и подвез к операционному столу. Аккуратно пересадил доктора прямо под софиты, срезал с него одежду, отмыл тело добела с помощью душа. После внимательного осмотра убедился, что других повреждений нет, а кровь из головы едва сочится.

В этот момент откровение посетило меня: я совершенно точно не знаю, что делать дальше.

Было желание просто вытащить блестящий штырь из доктора, но я его подавил, понимая, что это для Беппе верная смерть. А он все передавал свое послание.

Логично было бы предположить, что это фраза на русском языке, ведь адресат не имеет альтернативы. Не люблю шарады, но что делать?

Я сходил в кают-компанию, разжился золотым карандашом и чистой записной книжкой в коричневом кожаном переплете. Принялся фиксировать количество и конфигурацию символов.

Вначале полукружье «С», затем нечто схожее с «Э», потом и вовсе какая-то фигура из трех пальцев, следом – зачеркнутое «О», возможно «Ф».

Пауза и далее: «Г», «О», «Ь», «О» и непонятная фигура, похожая на треугольник, а затем эти же символы в обратном порядке: треугольник, «О», «Ь», «О», «Г».

Первое слово не вызывало сложностей: несомненно, «сейф», хотя я не понял, почему дуля – это «Й», но прочитал: «С» «Е» «неизвестно что» «Ф», догадаться несложно.

Второе слово вызвало затруднение, кроме очевидности того, что оно – зеркальное отражение третьего. Вертелось на языке «робот», но, во-первых, треугольник никак не похож на «Т», а «Т» легко можно изобразить руками, а во-вторых, мягкий знак напоминает скорее «Р», чем «Б», «Г» же на «Р» если и смахивает, то уж очень слегка, и, в-третьих, было бы логично, если эти слова имели бы смысл при чтении в обратном порядке.

Я крутил перед глазами листок с записями, но понимание ускользало, кривляясь и оставляя на глазном дне непонятную рябь. Я решил передохнуть и для начала найти упомянутый сейф.

Начал я, естественно, с кают-компании. Железная дверца отыскалась там, где ей и положено быть: за картиной на стене. Замок сейфа был старого образца, запирался небольшим колесиком, которое блокировалось семью крутящимися ячейками, на которых были и цифры, и буквы, причем латинского алфавита. Час от часу не легче!

Листок из записной книжки с символами лежал на столе, и мне хватило мимолетного взгляда, чтобы вдруг осознать: треугольник – это буква «Д». Итак: ГОРОД ДОРОГ!

Если предположить, что шифр – это название крупного населенного пункта, какой-нибудь столицы, то и его название должно быть анаграммой [46] Анаграмма (от греч . ανα – «за» и γράμμα – «письмо») – литературный прием, состоящий в перестановке букв или звуков определенного слова (или словосочетания), что в результате дает другое слово или словосочетание. А роза упала на лапу Азора и т. д. В ряде случаев анаграммами принято также называть иные в функциональном отношении (то есть не являющиеся литературным приемом) перемешивания буквенного или звукового состава слов. В частности, анаграмма является частым способом построения псевдонимов: Том Марволо Редл – лорд Волан Деморт и т. д. ! Вряд ли это Катманду или Карачи. Скорее всего, Беппе использовал какой-то европейский центр. Город дорог… Ну конечно! Куда ведут все пути – в Рим. Рим – мир! Отлично, но вот только ячеек семь.

А и доктор-то – нерусский! Значит, мир, по-немецки, является ключом!

Благословляя достижения человеческого разума, я на бортовом компьютере нашел переводчика и выяснил, что германцы отсутствие войны именуют «FRIEDEN».