Ульян Гарный - Руки оторву!

Но кубай не сдавался. Неожиданно он отшвырнул свой щит и схватил меч двумя руками, рубанул сверху. Ассам чудом увернулся, меч Чичегула чуть не развалил ему голову надвое. Но, как говорят бильярдисты, хороший удар зря не пропадает. Кривое лезвие отсекло мой левый серп и часть щита. От удара я и Ассам завертелись на месте. Я тут же отставил уцелевший правый серп как можно дальше, и мы превратились в смертельный вертолет. Кубай не стал приближаться, но медленно двигался по кругу, удерживая меч в вертикальном положении, положив его тупой стороной на лоб. Чичегул приближался по спирали. Он старался подъехать по ходу моего движения и напасть сзади.

Я позволил ему оказаться за спиной и резко рубанул саблей назад, целясь в меч. Мой замысел удался! Тыльная сторона клинка неглубоко вошла в плоть противника, навсегда разделяя его лоб на две части. Но Чичегул, стряхивая кровь с глаз, поднялся на деревянных ступеньках своего седла и размахнулся во всю свою мощь.

В этот момент Захар Кошка с налета проткнул пикой голень кубая, пригвоздив его к броне коня. Древко сломалось, причиняя Чичегулу немалые страдания, разбрызгивая вокруг кровь и мелкие частички кожи и мышц. Смертоносный удар его кривого меча застыл на полпути. Рыжий гигант посмотрел на нас черными глазами, полными боли и ярости. Но пришпорил коня и быстро скрылся за горизонтом, расталкивая убегающих кубаев. За ними мчались мрассу, наставив в спины врагов длинные копья.

Ко мне подъехал Петр, залепленный бурой жижей, больше не похожий на стальную статую, а скорее на человека с содранной кожей. Прямо на груди торчало чье-то ухо с куском скальпа. Заметив мой взгляд, Петр смахнул неприятный фрагмент небрежным жестом, как обитатель высоких кабинетов сбрасывает пушинку с пиджака Каналли или Валентино.

– Поехали в лагерь, Василий. Гнать кубаев по их же земле – занятие глупое и опасное, – сказал командир конников, отдавая жестами приказ отступать, – скоро мрассу это почувствуют на своей шкуре.

– Надо предупредить Азамата… – начал было я.

Но Петр резко прервал меня:

– Бесполезно! Ему гонец от меня про это был, но мрассу ждали вторую колонну с другой стороны лагеря, а кубаи оттуда так и не пришли. Битву Аман сотоварищи, выходит, простояли в стороне и теперь хотят показать свою полезность. За сечей они остались, только кубаи откуда-то знали, что ты все разведал, и не стали силы дробить. А ты неплохо справился: Захар с парнями хорошо отзываются. Но приказ ты нарушил, с Чичегулом в одиночку схватился. Кабы не Кошка, могли бы тебя недосчитаться. Не своевольничай больше, а то до Жории не доедешь. Теперь по-быстрому в лагерь, отдыхаем, завтра – в путь-дорогу!

– А мрассу? – поинтересовался я.

– Долбаный тавазский глаз, не зря тебя Сивуха мрассолюбцем называет, сдались тебе эти вонючки степные. Что голова у них, что жопа: погнали коней в степь. Кубаи щас по оврагам попрячутся, а союзнички наши коней подзагонят и шагом обратно. От тут и узнают, зачем кубаю загогулина, – доходчиво объяснил Петр, – доспехи у тебя негодящие, надо бы небесным железом разжиться… Но чтобы такое добыть, на Север ехать надо… А ну, тихо, всем стоять!

Со стороны лагеря слышался звон оружия и крики, но происходящее было скрыто от глаз невысоким холмом. Я тронул пятками Ассама, но Петр подхватил моего коня под уздцы и негромко, но веско сказал:

– Ни с места, Васька, помнишь, что я тебе про своеволие говорил. Всем в строй, как давеча, и по местам стоять, обходить холм, как прикажу, посолонь [38] Посолонь – по часовой стрелке. . Захар, Стефан – на разведку, осмотреться и обратно. Чирикан – в дозор!

Трое всадников спешились, достали из переметных сумок длинные кожаные чулки и надели их на ноги лошадей. Уже почти беззвучно они поскакали к холму. Захар и Стефан обогнули холм слева и справа. А Чирикан поднялся на вершину, постоял там с минуту и развернул коня обратно, галопом подлетел к Петру и доложил, довольно скалясь:

– Сугаки там, сотни четыре. Было больше, но наши их вокруг лагеря сложили немало. Холм энтот с той стороны пологий, прямо у подножия – лучники, навесом бьют, ошую [39] Ошую – слева (др. слав.). , стадо наше пастухи сугакские гуртуют, а конники их толпятся возле вала, со всех сторон лагеря, того гляди перелезут.

Петр тоже заулыбался:

– Славная добыча! Да в начале похода! То добрый знак! Строй по-другому сложим. Трегуз с большаками прямо через холм на лукарей наедут. Тве! Своих надвое раздели, с двух сторон холма пойдешь. Остальные – со мной, стадо отобьем. И смотрите, чтобы пастуха хоть одного, но живого, поймали. Как со скотом управлюсь – сразу к вам возвращусь. Большакам, слышь, Трегуз, на вершине дождаться, как тролли холм обогнут, и тогда разом в атаку! Рубить теридаксов [40] Теридаксы – настоящее слово, которое употребил кавалерист, все равно не напечатают. так, чтобы сок до Славена добрызнул.