Ульян Гарный - Руки оторву!

– А если бы знали, то что? – спросил я.

– Тогда все понятно. – Осетр пододвинул одну из карт, лежащих на столе: – Смотри: мурманы самую мощь соберут в полке правой или левой руки и постараются нас смять и зайти в тыл, окружить и размолоть между своим центром и главными силами.

– Откуда ты все это знаешь – разведка? – удивился я.

– Разведка, оно само собой, да только по ранишним годам я с Рагнаром на Базилевсград за зипунами бегал и вместо Гуннара ударной тысячей командовал, тогда мурманы, русичи и коклы заодно были.

– Ясно. А что думаешь, почему мы не знаем, где они? – спросил я.

– Они или стоят лагерем далеко в верховьях реки, или вообще у Святополка, в Верхнем Унтваре, брагу пьют.

– Тогда надо дальнюю разведку снарядить, – начал было я строить планы.

– Ох, и умная голова дураку досталась, – резко оборвал меня воевода. – Всё, о чем ты только думаешь, – давно уже сделано, толку нет пока. Ладно, болтай – не болтай, языком масла не собьешь. Еще сказать что хочешь или там совет дать? – уже сквозь зубы процедил Осетр.

– Нет пока.

– Тогда будь здоров, отдыхай, завтра свежим должен быть, как огурец, – отослал меня командир.

Я поднялся, да и пошел к себе, еще раз вспомнил про князя: странно, так и не вышел, не позвал. Но решил не бередить червей и петухов, а уж тем более призраков.

Вышагивая по улицам Славена, я едва тащился: тяжелые думы, как свинцовый воротник, клонили голову к земле. Освободили меня из-под стражи не потому, что я невиновен: по местным законам за все мои художества мне полагается смертная казнь. И доказательства у них есть, мне Осетр втихую показывал.

Беляна видела, как я в чашу снедь погружал, и могла видеть, как еда исчезла. Настоящий Кудло видел Жбана. А ярыжка, ко мне Вострым приставленный, лицезрел всю бригаду чертей, когда те Зосиму брали.

Вот незадача, за всей этой беготней забыл я про путешественника по чужим телам! Как раз мимо кузни пройду, надо бы помочь ему. Как он тогда сказал: «Пусть чаша твоя меня не минует, а горечь ее в кузне, в резном ларце, за самоваром…»

Мимо Степных ворот, прямо в ворота малого завода: грохот искры и веселые рабочие… Все, как и тогда, в последнюю встречу… В кузне, по счастью, никого не было, и там за самоваром я нашел глиняную бутылку с притертой пробкой.

Замысел Зосимы стал простым и понятным: нужно только через мою чашу передать ему его средство передвижения: мескалин. Вот же хитрый, говнюк! Но его непобедимое жизнелюбие мне нравится – помогу, и немедленно! А потом – спать! Завтра то ли битва, то ли поединок…

Замора – моряк дальнего плавания, букв . побывавший за морем.

Заклинание, развеивающее сомбрэнов – созданий, которых маги используют в различных целях.

Шлымазл – недотепа (идиш).

А лох э компф – дырка в голове (идиш).

Иудино дерево – осина. По преданию, на нем повесился Иуда, не вынеся стыда от совершенного предательства, и в память об этом, листья осины трепещут даже без ветра.

Тухес – задница (идиш).

Мышыгыны – сумасшедший (идиш).

Бахти – счастливец (цыг.).

Шива – один из богов индийской Тримурти, повелитель разрушения и покровитель йогов.

Западло – недостойное занятие, предмет и т. д. (жарг.).

Нэцке – миниатюрная японская скульптура.

Койсанат – искусство воздействием на особые точки на теле вызывать различные реакции организма.

Персонаж романа «Хижина дяди Тома» Г. Бичер-Стоу.

Масса – обращение, принятое на Юге США, негра-раба к белому господину.

Тензо – посиди, а точнее: сиди тихо и тупо жди (кит.).

Гвоздь Карроха – черная тонкая булавка, от укола которой чувствуешь невероятно сильную боль, при попадании в специальные точки может привести к смерти.

Vorwärts – вперед (нем.).

Борис Михайлович Шапошников (20 сентября [2 октября] 1882, Златоуст, Уфимская губерния, Российская империя – 26 марта 1945, Москва, СССР) – российский и советский военачальник, военный и государственный деятель, военный теоретик. Маршал Советского Союза (1940).

Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству (сокращенно ОСОАВИАХИМ) – советская общественно-политическая оборонная организация, существовавшая в 1927–1948 годы, затем реорганизованная в ДОСААФ.