Андрей Сулацкий: Дрейфующая станция СП-40 бис

А ещё, если вдруг ты, Светлана, читаешь эти строки, то прости меня за любовь мою непутёвую, дурацкую, за то, что мучил тебя столько лет. Стыдно мне до сих пор.

Но ладно, уж, о призраках прошлого. Хватит. Продолжаю рассказ.

Знаете, после этой душевной ампутации у меня вкус к жизни образовался. Нормальной, то есть – осмысленной жизни, разумной. И к учёбе интерес появился, и в дайверский клуб я записался, и на танцы. И всё успевал. Даже подрабатывать умудрялся. Сначала в “Макдональдсе”, а на старших курсах – на кафедре родной.

И, что радует, больше никогда меня не накрывала своей тугой удушающей болезненной сетью эта самая любовь. Нет, я, конечно, красоту женскую признаю, и оценить её могу. Но это чисто эстетическое, рациональное, спокойное чувство, почти без эмоций. Иногда – чисто физиологическое, но, опять же, без особых чувств высоких. Но на всякий случай решил, всё-таки, для опыта жизненного более тесное знакомство с женским полом свести. Для этого, как раз, в школу танцев и записался. Там ведь хочешь, не хочешь, а хоть какой-то контакт с партнёршой образуется. Так что танцую я теперь хорошо. Что классику, что латину. Но, вот, партнёрши дольше трёх-четырёх месяцев меня не выдерживали. Ни одна. И не потому, что я им на ноги наступал. Нет, с координацией движений у меня всё, как раз, нормально. Просто или не отвечал на их знаки внимания (а такое было). И это их, естественно, обижало. Или сводил всё общение к деловому – к обсуждению конкретных танцевальных проблем. И помимо того – ничего. Кому будет интересно с таким сухарём общаться, в паре быть? Так что сменилось у меня за всё время то ли пять, то ли шесть партнёрш разной степени привлекательности, общительности и способностей к танцам. В конце концов, наш учитель сказал, что и я ему больше не интересен, так как он не может всерьёз на меня рассчитывать на конкурсах – нет стабильной пары, а, значит, нет стабильных результатов. Ну, я и ушёл, прилично научившись танцевать, но так и не научившись общаться с девушками.

Зато больше времени для дайвинга образовалось. Здесь всё по-другому было. Дайверский клуб – это сборище фанатиков, которые могут ни о чём другом, кроме погружений, аквалангов, компрессоров и тому подобного вообще не говорить. И хотя и там тоже дамы присутствовали, но они почти такие же фанаты, как мужики, были. Иногда даже забывал, что с женщиной о чём-то дайверском беседую, спорю, а не с мужчиной.

В первый год моих занятий дайвингом, естественно, никаких серьёзных погружений у меня не было. Сначала – вообще бассейн. Летом – спокойные безопасные озёра на Карельском перешейке и в области. Зимой 2009 года были первые подлёдные погружения на тех же озёрах Ленобласти. На следующее лето – Финский залив, Ладога, Чёрное море, а зимой, на Новый Год – Красное. Рыбок посмотрел тропических. Разного размера. От некоторых пришлось даже срочно улепётывать – попробовать нас хотели на вкус. Кроме того, зимой, уже на каникулах, снова подлёдные погружения были. На моём родном Урале. Списался с местными дайверами для этого. Тургояк, Увильды. Это озёра такие. Красивые. Чистые. И глубокие. Летом 2011 года были мои первые погружения до 40 метров. А ещё вместе с подводными археологами в Финском заливе корабль затонувший старинный шведский обследовал. Интересно. Только вода мутная была от постоянного копания в иле и песке. А весь год, осенью, зимой и весной – тренировки в бассейне. Короче, увлекло меня это дело. В начале 2012 года прошёл через экзамен на технического дайвера. И хотя к тому моменту у меня было всего около 60 погружений, но сдал экзамен очень хорошо. А то! У меня и на тренировках, и на погружениях всё с первого раза получалось. Ну, если по-честному – почти с первого раза. Так что можно сказать – первую профессию получил. Даже раньше магистерского диплома в Гидромете, время которого тоже как раз подошло.

Да, вот, вернусь к своей альма-матер – Гидромету. То, что у меня, после трёх лет маетного болезненного существования интерес к учёбе прорезался, я уже говорил. Это не значит, что внезапно отличником стал. Нет, конечно. Но из обычных троек уверенно вылез – не только “хорошо”, но и “отлично” стали появляться в зачётке. Весь четвёртый курс преподы, что знали меня раньше, не переставали удивляться: “Как так!? Серая, унылая посредственность… И вдруг, оказывается, может чего-то!” Потом, уже на магистратуре, удивляться перестали, воспринимали как должное, за человека держали. Правда, летом после третьего курса, во время морской практики, случился со мной казус, едва не стоивший вылета из Гидромета. Заодно это был и первый сексуальный опыт. Рассказываю.