Владимир Лошаченко - Русский хан

Отдал приказ по армии:

– Пленных не брать. Бату-хана не трогать – это моя добыча.

От переправы войско находилось километрах в пяти, за густым лесом. Воины отдохнули и занимались подготовкой к предстоящему сражению.

Кто чинил упряжь, кто точил саблю или кинжал, каждая мелочь имела одну цену – жизнь. Пулеметчики набивали ленты патронами, половина КПВ установили на повозки, для лучшей маневренности. По флангам расположим по тумену башкир, придав каждому двадцать пулеметов.

Семен удивился:

– Не маловато КПВ здесь оставляешь, не сомнут ли нас монголы атакой в лоб?

– Не суетись Семен, хочу повторить фокус-покус. Помнишь золото, подарок Владимирскому князю?

Семен радостно оскалился, затем обеспокоенно спросил:

– А будет работать?

– Будет, я давеча в Казани проверил.

– Ну, хан, ну, голова – писец монголам.

– Ты не говори раньше времени, сначала нужно дело сделать. И сплюнь через плечо.

Семен суеверно трижды сплюнул.

– Василий, по рации передай всем темникам – каждому тумену заготовить четырехметровые вышки, перед началом сражения поставить и определить на них снайперов – отстреливать монгольских начальников.

Адъютант прижал руку к груди и исчез. Подозвал телохранителя:

– Федор, скажи воинам, пусть готовят лесины под вышку, настил и прочее. Сделать к утру.

Карчи, стоявшему рядом, сказал:

– Проконтролируй процесс, тебе с вышки съемкой заниматься.

Прибежавший Василий доложил:

– Светлый хан, задача воинам поставлена.

– Молодец, вот тебе следующее поручение: к вечеру у моего шатра должны стоять шестьдесят повозок, кроме возничих, на каждой – вторые номера пулеметных расчетов с воином. Дальше в мой шатер доставить пулемет КПВ со снаряженной лентой и коробкой под нее. Ступай.

После ужина прибыла разведка – монголы подошли к переправе и встали лагерем. Ясен перец, на ночь глядя переправляться не будут.

Наше войско захоронилось за лесами, костры жечь я запретил. Утром с поставленной вышки наблюдали за переправой Орды, любопытное зрелище, надо признать. Огромные табуны лошадей плыли по реке самостоятельно, издавая недовольное ржание. Монголы преодолевали водную преграду на подручных средствах – плотах, надутых бурдюках, на всем, что плавает. Некоторые недалекие головы предлагали расстрелять монголов во время водных процедур. Объяснил умникам: утопим один-два тумена, а основная масса жива-здорова. Орда переправлялась через Волгу весь день, в том же порядке – шестью колоннами. После переправы монголы встали лагерем основательно, видимо, хотели хорошо отдохнуть перед походом.

Поздним вечером, с синтезатором наперевес, занялся производством пулеметов – хотя срок эксплуатации ограничивался сутками, свою задачу они выполнят. К каждому КПВ клепал по сорок коробок снаряженных лент. Все шестьдесят пулеметов телохранители распределили по повозкам, вместе с боеприпасом. Минометы не делал – обучить минометный расчет долгая песня, а времени у нас нет. Повозки с КПВ отправили на передовую линию войск. Теперь – спать, вот и Сынок теребит за рукав.

Утро выдалось ясным и безветренным, пичужки щебечут, запах молодой травы пьяняще щекочет ноздри. Как говаривал Остап Бендер: в такое утро приятно грабить города – не так устаешь.

Монголы выслали сторожевые отряды во все стороны, пошмыгали по округе, но наши тумены не обнаружили. Пора было выдвигаться, ну и помчались гонцы к темникам. На рысях заняли позиции, за километр от Орды. Башкиры скрытно вышли на фланги, о чем темники доложили по уоки-токи. В первых рядах конницы расположились: один тумен половцев, два тумена ногайцев и два булгар. Личный тумен гвардейцев и два тумена башкир задумал приберечь и бросить в атаку в переломный момент битвы. Башкирский тумен Ильяса оставил в засаде – они укрылись в лесу. По фронтальному периметру стояли восемьдесят повозок с пулеметами, за ними, метрах в пятидесяти, тридцать повозок с 82-миллиметровыми ротными минометами – сие вооружение поставили на колеса для большей мобильности, что очень важно в бою. Нукеры установили командную вышку с широким вместительным настилом и лесенкой. Кроме нас с шаманом и Скуратовым, на ней находились адъютант, снайпер и радист по кличке Хакке. Внизу у лошадей сотня охраны и с десяток гонцов. Сводный полк русичей стоял рядом с моим туменом гвардейцев. На вышку поднялся воевода Егорий Окорот – начальник конницы русичей. Поклонившись, обратился ко мне: