Владимир Лошаченко - Белый тигр

— Не ори, боярин, весь вермахт распугаешь. — Найди в рюкзаке бинокль.

Скуратов нашел оба. Мы поглазели на беспечных гансов — те, в серых, мышастого цвета комбинезонах, расположились на расстеленном брезенте — обедали.

— Нам нужна информация — главного фрица берем живьем, подползем вплотную и в ножи.

— Нет, отставить, они в комбинезонах, командира не угадать. — Короче, вырубаем всех — дальше по ходу пьесы, намек понял, воин?

— Яволь, командир.

— Работаем.

Экипаж вырубили чисто, нашли командира — им оказался белобрысый молодой лейтенант. Обезоружили, связали, положили в сторонке. Семен расстрелял танкистов, а я залез в танк — нашел планшетку с картой. Да прихватил пистолет в кобуре.

Взялись потрошить пленника — интересные вещи он поведал. По его словам сегодня на дворе 27 августа 1941 года, то есть смещение на два месяца — непонятно. Достал карту:

— Где мы находимся?

Немец стал неумело врать.

Скуратов врезал ему по ребрам, затем ножом чиркнул по руке. Вид своей крови на многих действует шокирующее. Пленник заверещал — найн, найн — и пытался отползти от своего мучителя.

— Развяжи ему руки — излагай, гражданин фашист, учти — будешь врать, мой боец обстругает тебя со всех сторон.

Немец передернулся и «запел» — зовут его Густав Кремер, год назад закончил танковое училище. Его 2-й танковый полк в составе 7-й дивизии, участвовал в оккупации Франции — их перебросили в Белоруссию два дня назад, на усиление 2-й танковой армии Гудериана. На карте показал расположение своего полка и вспомогательных подразделений — на окраине Орши. На вопрос почему его танк болтается вдали от расположения полка, лейтенант покраснел. Оказывается они элементарно заблудились — его тройку отправили разметить дальнейший маршрут, вчера по полудни. Сегодня утром стоял густой туман — вот и результат.

Фронтовую обстановку знал плохо — слышал что ожесточенные бои идут под Смоленском. По его словам — фронт по большому счету — фикция, имея в виду Белоруссию. Разрозненные воинские части Красной армии оказывают ожесточенное сопротивление. Организованный отпор оказали в основном пограничники — они стояли до конца.

— Храбрые и мужественные солдаты — немец в восхищении закатил глаза.

Укрепрайоны обходили с флангов и расстреливали с дальнобойных орудий. Лето стояло жаркое, знаменитые белорусские болота подсохли, чем немцы и воспользовались. Наши ставили заслоны и противотанковые заградотряды на основных дорогах, а гансы обходили их стороной и красноармейские части из-за тупорылости командиров, попадали в окружение.

Насколько я помню историю, в первые полгода 1941 года немцы потеряли убитыми солдат и офицеров — 700 тысяч человек, а наши войска — три миллиона человек — три: один не в нашу пользу. И чего больше в первые дни войны — предательства или идиотизма наших генералов и маршалов, судить трудно. Я всегда удивлялся одному — почему Сталин, умудрился назначить на высшие военные должности, столько дураков одновременно. Тем более Иосиф Виссарионович обладал звериным инстинктом и чутьем, но может лесть и подхалимство возобладали?

По происшествию многих лет трудно судить о странностях войны с Германией, но то что Сталин виноват в первую очередь и козе понятно. Виноват, как руководитель государства за сдачу в первые месяцы войны пол-России и за гибель миллионов россиян. Если напартачил, то сначала посмотри на себя, а потом начинай искать крайних. Я так полагаю — избыток власти негативно действует почти на любого человека, а если индивидуум — властолюбец, то тушите свет.

— К чему мои рассуждения? Неспроста я плел извилины, Скуратов спустил меня на грешную землю:

— Чо делать будем, Хан, куды бечь?

Вот…, к этому и вели мои размышления.

— Ломиться через линию фронта?

— От особистов, допустим, отбрешемся — в крайнем случае уйдем. — Но быть пешкой и подставлять голову под пули по приказу какого-нибудь придурка-командира — извините. На кой фуй нам это надо.

Своими мыслями я поделился с Семеном.

— Заметь, мы с тобой, Сеня, уникальны и стоим поболе чем все НКВД с его будущим СМЕРШем в придачу. — Потому, предлагаю погулять по немецким тылам и Родине больше пользы принесем, и никаких идиотов над нами.

— Владимир, я за.

— Тогда слушай приказ — трупы замаскировать в леске, а я пока с пленным покалякаю.

Густав Кремер много интересного рассказал — не предполагал я такой оснащенности немецкого танкового полка в то время.