Владимир Лошаченко - Русский хан

– Давно, поди, не ели? – спросил шаман.

– Нет, дяденька, всего третий день. В лесу сейчас прожить можно – я силки ставил, а Аленка щавель собирала, да коренья разные.

Мы с Карчи и Семеном переглянулись, видимо одни эмоции владели нами.

– Вы, ребята, ешьте, только не переусердствуйте, а не то животы заболят. Мы пока на воздух выйдем.

Отойдя от шатра на пару шагов, я обратился к Семену:

– После битвы, через недельку, возьмешь спецназ, три тысячи гвардейцев с пулеметами и башкирский тумен Бахчи. Всю орду Алий-бея в расход, его родню вырезать до пятого колена. Самого живым в Казань, казнить перед всем народом. Напишу указ, его объявлять по всем улусам и кочевьям. Пусть знают: те, кто пойдет на Русь, погибнут сами и потеряют всех близких и дальних родственников. Вырублю гадов под корень. Малых детей не трогать, привезти в Казань, сами воспитаем.

– Будет исполнено, Светлый хан. Вот, суки, что творят, – прошипел Скуратов.

– Таких уродов на кол нужно сажать и живьем шкуру сдирать, – посоветовал Карчи.

Я подозвал адъютанта:

– Василий, ребят посадить в крытый фургон и отправить в город, в мой терем. Обязательно с охраной, сейчас записку напишу завхозу Митричу.

В шатре написал бумагу и передал десятнику охраны сопровождения.

– Продуктов в дорогу с запасом возьмите, а Митричу передашь: за детей головой отвечает. Одеть, обуть, как положено, ну в записке все написал, доставить в целости и сохранности.

– Не сумлевайся, Светлый хан, сберегем.

У шатра разлеглись мои зверушки, прибежавшие из леса. Вышедший на свежий воздух мальчонка, увидев их, ойкнул и спрятался за пологом шатра.

– Ваня, не бойся тигров, они ручные, выходи, я вас познакомлю.

Иван недоверчиво высунул головенку:

– Побожись, что не кусаются.

– Вот те крест, – я перекрестился. – Своих не кусают, ей-богу. Они должны тебя обнюхать и познакомиться, тогда за своего примут.

Пацанчик стоял на пороге шатра, явно колеблясь. Я взял его за руку:

– Идем, идем.

Мы подошли к тиграм, Сынок, лежа, был в холке выше Ивана.

– Звери, знакомьтесь, это Ваня, он со своей сестренкой будет у нас жить.

Сынок поднялся, обнюхал мальчика и лизнул его в ухо. Тот от неожиданности упал на пятую точку.

– Вот видишь, Сынок тебя признал. А тигрицу зовут Малышка.

Зверушка прищурила глаза и замурчала.

– Ой, какие они здоровенные – растерянно сказал Иван.

– Ваня, сейчас с Аленкой поедете в мой терем, там о вас позаботятся, а вернемся из похода – грамоте обучу. И голодать больше не будете, – добавил я про себя.

– Мне, Светлый хан, воином добрым надо стать и сестру поднять на ноги.

Удивившись столь самостоятельным и взрослым задумкам на будущее, осторожно спросил:

– С сестренкой все понятно, а воином тебе зачем?

– Как зачем? – искренне удивился он. – Сторону родную защищать.

Во как. Столь разумно рассуждать в детском возрасте – это что-то. Я преисполнился невольным уважением к маленькому человечку.

– А где Аленка твоя?

– Сомлела от обеда, заснула прямо за столом, – и махнул рукой. Девчонка, дескать, что с нее взять.

Пригнали фургон, внутрь уложили сена и застелили овчинами. Спящую девочку уложили на шкуры, а Иван сел на облучок, рядом с возницей – скучно в фургоне ехать, мало что видно. Мы с ним душевно распрощались, мальчонка напоследок прошептал мне на ухо:

– Ты, князь-батюшка, возвращайся скорей, как мы там одни будем?

Я клятвенно заверил вернуться как можно быстрей.

Фургон с охраной тронулся в путь, и вскоре они замелькали за перелесками. Я обернулся к своим соратникам, у обоих подозрительно блестели глаза.

– Все, отдых закончился, по коням, – скомандовал я охране и мы тронулись в путь.

Последующие два дня пролетели незаметно, обедали на ходу, спали по шесть часов. Наконец прибыли к основной переправе с юга. Встретили свой сторожевой отряд – монголы в одном дневном переходе от Волги. Разведка ушла к берегу, нельзя прозевать переправу противника. Наши воины имели заводных коней, потому войско и успело к сроку. Армия спала вповалку, только караулы объезжали периметр лагеря. Утром, вместе с темниками и тысяцкими, поехали осматривать местность, требовалось выстроить свою диспозицию. Адъютант постоянно делал пометки в карте.

Собравшись в большом шатре и выслушав мнения всех военачальников, я принял оптимальный вариант относительно тактики и стратегии будущей битвы. Согласовали сигналы и методы взаимодействия.