Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии

Оказывается, именно за этими соснами и скрывалось сердце Большого зала – амфитеатр, так я про себя назвал это строение. Оно напоминало огромную плоскодонную чашу, внутри которой по кругу расходились волнами посадочные места, как на какой-нибудь из древнеримских арен для гладиаторских боев. Масштабное строение, ничего не могу сказать. Завораживающее. И что самое интересное, ажурное и парящее прямо в воздухе. Внизу, придавая вес всей этой ажурно-парящей конструкции, находилось плоское дно, а по кругу и ввысь, ярусами, прямо в воздухе парили посадочные места. Их оказалось так много! Правда, как потом мне объяснили, они находились в таком подвешенном состоянии лишь ограниченное время, то есть до того момента, пока не закончится торжественное собрание. Потом все эти скамейки плавненько опускались вниз и складывались в компактный такой шарик. Непонятно, правда, как. Но, находясь в мире магии, как-то привыкаешь не удивляться и не предпринимать бессмысленных попыток приравнивать их мир к нашему. Все равно же здесь совершенно иные законы не то что физики, а вообще бытия.

Алый начал свой показ с того момента, когда все уже собрались, расселись и слово взял Карл, стоявший вместе с рядом других известных в университете личностей в самом низу амфитеатра. Ректор был краток. Он сухо проинформировал собравшихся о причинах, побудивших его собрать экстренное представительство, и не постеснялся назвать вещи своими именами. Так всем стало известно о том, что в стенах университета произошел беспрецедентный случай и для поиска виновных будет организована специальная комиссия из числа преподавателей, сотрудников университета, а также планируется привлечь дополнительные силы со стороны.

Собственно, после упоминания этих сил вперед выступил Камю. Теперь настала его очередь держать речь. Признаюсь, именно в тот момент, когда впервые услышал его, в полной мере осознал, что этот парень на самом деле не просто братик нашего Барсика, а серый кардинал целой империи, ну или Федерации – по мне, как ни назови, суть не изменится. Он говорил мягко, но само звучание его голоса и то, как он строил предложения, завораживало. Так собравшимся была поведана история о нападении на университет. После чего объявили, что, по неподтвержденным данным, нападавшие принадлежали к тайной организации, созданной представителями рас, которым издревле не было доступа к получению университетского образования. Разумеется, по рядам собравшихся прокатился изумленный, а где-то и возмущенный ропот, но Камю одним жестом руки призвал всех к тишине. И вокруг него все смолкло. Эффектно, ничего не скажешь. Вот бы и мне так.

Именно тогда он заговорил уже совсем другим тоном. Чуть более жестким и властным. Сказал, что никому не нужна война ни с мерцающими, ни с драконами, ни с кем-либо еще. Сказал, что, только живя в мире, можно добиться поистине великих высот и вместе прийти к эре равенства и благоденствия. Он зачаровал всех, кто слушал его в тот момент. Даже нас с «колокольчиками», особенно меня. Пусть ненадолго, пусть лишь на время пламенной речи, но ему поверили, потому что хотели верить. Потому что, плывя по волнам его голоса, отчетливо видели то будущее, которое он рисовал для всех. А потом, ненавязчиво и плавно, Камюэль перешел к главному.

Все просто, сказал он и улыбнулся настолько искренне, что трудно было ему не поверить. Уже сегодня он пойдет к императору с просьбой учредить целевую стипендию для нескольких представителей тех рас, которые упоминаются в списке, чтобы они имели возможность уже в следующем году официально поступить в данное учебное заведение. Так нам всем будет проще оценить, насколько верны слухи о том, что большинство из этих народов в своей эволюции достигли той стадии, на которой список запрещенных рас давно уже следует пересмотреть и как минимум укоротить. Мы пока не говорим о полной его отмене, но может сложиться и так, что будет уместнее именно она.

Что было дальше, Алый показать не успел. Потому что на этой воодушевляющей ноте, прозвучавшей в речи Барсика-старшего, Камюэль сам пришел к нам в классную комнату.

Сначала, как я уже говорил, явился Камю, который подтвердил все сказанное на общеуниверситетском собрании, но пришел он вовсе не за тем, чтобы мне об этом сообщить, справедливо полагая, что мои «колокольчики» и сами справятся с этой задачей. Цель у него была несколько иной. И в первый момент, когда он все это озвучил, я не знал, что и сказать. А спрашивал наш славный серый кардинал о том, нужна ли мне финансовая поддержка. Что-то вроде индивидуальной прибавки к зарплате в виде ежемесячной императорской премии. Я где стоял (как всегда, возле моего учительского стола), там и сел. Хорошо, что кресло оказалось под боком.